нечего, сочувствуя моему болезненному состоянию, отпустил меня.
На этом картофельная эпопея той осени была для меня завершена, восстанавливать здоровье и рассеивать грустные думы о Наташе я вернулся домой.
Кутаясь в эти воспоминания, я незаметно, тихо уснул в своей еще не обжитой байконурской обители.
Арестованный паспорт
Утром следующего дня Алексей забежал за мной. У меня не было будильника, да он мне и не был нужен, я легко без него обходился. Засыпая, указывал себе, во сколько следует проснуться, и в нужное время глаза мои открывались. Так было и сейчас. К моменту появления Алексея я поднялся и собрался. К назначенному часу мы явились в экспедицию. Слова «офис» в те годы в нашем лексиконе не существовало. Место расположения руководства, как и все наше инженерное сообщество, звалось одним словом – «экспедиция».
Наши попутчики, Анатолий и Николай, были уже там. Когда мы протиснулись в кабинет начальника и поздоровались с ним, я приметил, что Олег Николаевич посматривает в мою сторону с некоторым подозрением. Поприветствовав нас, он без лишних рассуждений раздал всем паспорта с вложенными в них талонами и пропусками. Потом попросил всех пройти на инструктаж к главному инженеру.
Странно, но мне ничего не досталось. Когда мужики потянулись к выходу, начальник киношно обратился ко мне:
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
Это обстоятельство смутило меня, а он продолжил:
– Послушай, Александр, ты человек здесь новенький, я ничего о тебе не знаю. За тобой никаких грехов не числится?
– Не знаю, – растерянно ответил я ему. – Вроде нет. А что случилось?
– Пока ничего особенного. Документ твой местная милиция арестовала. Начальник паспортного отделения ничего объяснять не стал. Сказал лишь: «Пусть этот сам ко мне придет». Иди.
– Куда? На инструктаж?
– Какой тебе инструктаж? Ступай в милицию. Выручай свой арестованный паспорт.
Я шел по пыльным серым улицам незнакомого мне города и замечал поваленные ветром новогодние елки. Они сиротливо валялись на голой, изрытой многочисленными канавами земле. Уличное пространство выглядело необихоженно. Мешая проходу, на уровне чуть ниже пояса вдоль дорог тянулись водопроводные трубы. Неаккуратно обмотанные, они помахивали на ветру растрепанной теплоизоляцией. Был бы снег, прикрыл бы эту стыдобу, но его не было, и это в середине-то зимы, сразу после Нового года. Все, что сейчас виделось, никак не вязалось с устоявшимися представлениями об этом сказочном, красочном, заснеженном празднике. Однообразные, безликие строения, мимо которых я брел, выглядели уныло и мрачно. Сквозь эту железобетонную серость я топал в милицию с беспокойными мыслями о паспорте. «На кой леший он им сдался? Чего они в нем нашли крамольного? Прежде чем попасть в эти края строгих
