порядке.
– Шевелятся, – подтвердил Иван, – но на фокус, всё же, похоже.
– Да, теперь я могу показывать фокусы. А своими родными не мог.
– А с ними что стряслось? Если это не тайна? Мне миной, вот, рубануло, – словно предлагая обмен, – поделился информацией о себе Иван.
– Мина с дисковым эффектом, ограниченного радиуса действия, – кивнул Алмаз, – жестокая вещица, наслышан. Главное, рядом с ней не упасть на колени.
– Или попытаться послушать асфальт.
Алмаз оценил своеобразную шутку. Оба улыбнулись.
– А у тебя случайная детонация? – предположил Иван.
– Тогда мне, возможно, ещё понадобился бы протез головы.
И опять оба улыбнулись.
– Нет, всё проще, – продолжил Алмаз, – меня вытащили из-за оборонительного укрепления тактических щитов…
– Такое возможно? – возмущённо удивился Иван.
– Это была уникальная толпа. Такого возмущения я ещё не встречал. Это были рабочие тоннелестроители. Чего уж они требовали, нам, естественно, не доложили. Мы просто выполняли свой долг, свою работу. Так вот, где-то в линии щитов у нас случился разрыв. Меня молниеносно выхватили из цепи и как щенка, передавая из рук в руки, осыпая градом ударов, куда-то потащили. Я ещё что-то мог соображать до того момента, когда с меня сорвали защитный тактический шлем. Потом я потерял сознание.
– Не представляю, как тебе вообще удалось выжить.
Иван нахмурил брови, а в уголках глаз появились суровые складки.
– Убивать они меня не хотели. Может, просто побоялись. А, может, хотели что-то доказать. Теперь для меня это уже не важно. Мне просто напросто размолотили кисти в кашу прутьями арматуры. Боли, как ни странно, я практически не чувствовал. Наверное, адреналин в крови заглушил. А вот как кто-то орал, помню.
– Что орал?
– «Теперь ты не сможешь бить нас своей дубинкой, и щитом закрыться не сможешь!». Ну, и ещё масса того, чего я не смогу.
– Это просто жестокость, обыкновенная злоба, ненависть к порядку и существующей системе, – кивнул Иван.
– Да, наверное, может быть, – согласился Алмаз. Однако в глазах мелькнуло что-то вроде вопроса. – А ты, Иван, крепкий орешек.
– Приятно слышать. Что, так заметно?
– Быстро избавился от посттравматического синдрома. Вон у тебя какой огонь в глазах!
– Это, скорее, во мне воспитание искры пускает. Этот огонь ещё с детства в моей душе горит.
– Значит, есть у тебя душа?
– Что? Причём тут душа?
– Ты сам сказал, я просто переспросил.
Не очень нравилась Ивану тема, затронутая в разговоре.
– Я к слову. Лучше давайте ближе к сути. О чём вы хотели меня спросить?
– Хорошо. Опять с начала…
– Вот именно, – недовольно буркнул Иван.
– В тебе, Иван, есть задатки музыканта. Если ты слушал музыку, и она смогла
