больше не грустишь?
– Не знаю. Нет.
– Все будет в порядке; и сейчас, и всегда. Даже без мамы.
Патриция покачала ногой и вернулась к мороженому. Она ждала, когда порция подтает, и отправляла ее в рот, снимая с ложечки плотно сжатыми губами.
– Мне нужно, чтобы ты услышала еще кое-что, – Фред протянул руку через стол и сжал ее ладонь, чтобы привлечь внимание. – Только это останется между нами, ладно?
– О’кей.
– Моника не уедет, потому что я многим ей обязан. Я просто не имею права отказать ей в гостеприимстве.
Патриция выпрямилась.
– В каком смысле?
– Она неоднократно помогала мне избавиться от долгов.
– А у тебя что, – Патриция покосилась на маленький бумажный пакет, в которым лежали три бархатные коробочки, – есть долги?
– Сколько бы нам ни пришлось трудиться, никто не застрахован от черных дней. Иногда ты просыпаешься утром, а где-то что-то изменилось – и ты уже ломаешь голову, чем платить рабочим, персоналу. А еще у тебя жена и две дочери. Женщины думают, что нет ничего проще, чем иметь много денег. Но это не так просто, Патриция. Я тоже когда-то помогал Хьюзам. Потому что мы семья.
– Если ты помогал им, значит, она тебе тоже обязана. То есть, уже никто никому не обязан, разве нет?
Фред заерзал и даже немного запнулся.
– В последнее время мне требовалась финансовая поддержка намного чаще.
Патриция отодвинула мороженое, и ее лицо залилось густой краской.
– То есть сейчас у тебя есть долги.
– Да. Это одна из причин, почему мы начали ссориться с твоей матерью.
– И ты повел меня в ювелирный магазин? Ты серьезно?
– Да, Патриция. Я серьезно. Это урок, который я хотел тебе преподать. Ты видела: у меня не было никаких наличных. Я разрешил тебе брать все, что ты захочешь, и не мешал выбирать. Я не смотрел на ценники до покупки, не давал советы, не подводил тебя к более бюджетным стендам… Потому что я люблю тебя. Даже находясь в непростом положении, я готов сделать все, чтобы порадовать тебя. И буду я бедным или больным – ты всегда получишь то, что захочешь. Ты для меня важнее любых денег, и ты достойна самых дорогих подарков.
Она вздохнула и пересела на другую сторону, крепко прижавшись к отцу.
– Теперь я не сомневаюсь, что ты любил маму.
– Почему? – осторожно спросил он.
– Ты дарил ей много украшений.
Фред про себя лишь горько усмехнулся.
– Не ссорься в открытую с Моникой. Это может повлиять и на меня.
Пока отец ждал в машине, Патриция успела заскочить в книжную лавку. В маленьком помещении, полном пыли и солнечного света, дул древний вентилятор, который вместе с веером из газеты помогал пожилому продавцу не умереть от перегрева. Он тяжело дышал и обмахивался, то и дело вытирая с лица бегущий градом пот.
– Что ищешь, незабудка?
Патриция
