размышляла о вторичности столь значимого опыта.
Разве может человек испытывать во второй раз те же самые чувства, которые впервые ощутил от поцелуя, свадьбы, рождения ребенка? Ничего из этого еще не случалось с Патрицией; но если она безумно радовалась первому подаренному кольцу, то второе и третье уже не оставили в ее душе никакого яркого впечатления. Поэтому так тяжело и обидно быть не первой, не единственной дочерью! Лучше бы Дебора больше никогда не показывалась ей на глаза.
– Патти, вечером мне нужно уехать. Я вернусь поздно, но не хочу просить экономку задержаться ради тебя.
– И что? Я уже не маленькая. Могу остаться дома и сама.
– Нет.
– Ну папа!
– Повторяю: неизвестно, во сколько я вернусь.
– Надеюсь, Дебора не привезет своего сопливого ребенка. В прошлый раз он вымазал мои брюки.
Фред рассмеялся и потрепал дочь по щеке.
– Какая же ты вредина, Патти.
– Я ненавижу младенцев.
– Когда-то и ты была совсем крошечной.
– Но ведь не такой противной, да?
– Не называй моего внука и своего племянника «противным». Спи.
Он поднялся, чтобы уйти, но Патриция задержала его, слегка ухватив за рукав.
– Но меня же ты любишь больше?
– Чем кого, Патти?
– Чем Дебору и ее сына.
Словно смутившись, Фред еще раз похлопал дочь по руке.
– Я не делаю различий между детьми, – он ответил, выдержав небольшую паузу. – Спокойной ночи.
Ей не оставалось ничего, кроме как уснуть.
«Какой меня завтра ждет ужасный день!» – думала Патриция, потираясь щекой о мягкую подушку, пахнущую мятой и лавандой. Поначалу тикающие часы мешали сосредоточиться на сне, но вскоре она перестала их слышать. Если отец куда-то собирается, возможно, он вернется с мамой. Он ничего не сказал, как и всегда – но Патриция чувствовала, что папа поедет за ней. Ради этого стоит потерпеть Дебору всего лишь один вечер.
А вот она-то сейчас радуется! Дебора никогда не любила новую миссис Колман, ведь та была ее старше всего на три года. Ее чувства разделяли остальные родственники папы. Они считали Регину слишком юной и легкомысленной, а главное – недостойной. И если первые два качества со временем теряют свою значимость, то последнее исправить уже сложно. Неважно, сколько лет пройдет для человека, которого объявили неподходящим – его никогда не примут в семью. Патрицию больно ранило такое пренебрежение. Ведь если ее мать недостойна этих людей, значит, недостойна и она? Хоть и наполовину, но разве это имеет значение? Ее тоже втайне презирают? Ее тоже не рады видеть?
Раз так, то пусть никто из них не узнает, что мама не жила дома все эти дни! А потом она вернется, они с папой помирятся, и вновь все будет хорошо.
Словно плохого никогда и не случалось.
Глава 2
Розовое
