готовить заранее, в августе. С темой-то сразу определились – у нас все мужчины, ну, вы понимаете. А вот с выбором портретов спор возник. И какой! Два часа бились, препирались. Не могли прийти к единому мнению.
– Но кто-то в итоге выбрал? Председатель?
– Что вы, у нас демократия. Решили тайным голосованием. Поскольку членов комитета как раз двенадцать человек, каждый по одной и выбрал.
– И ни у кого предпочтения не совпали?
– К тому времени уже стало понятно, кто к чему склоняется, так что нет. Бог миловал, и так полдня прозаседали.
– То есть кто именно за кого голосовал – узнать уже невозможно.
– Боюсь, что нет.
– Кто курировал печать, вы?
– Нет, у нас есть подопечный, студент училища Анисим Самокрасов, очень талантливый юноша. Он занимался подбором репродукций и следил, чтобы календари изготовили вовремя.
– Сколько напечатано экземпляров?
– Пятьсот штук.
– Раздали, видимо, почти всё. И кому именно – вы наверняка не знаете.
– Отчего же. – Попышев возмущённо надул и без того пухлые щёки. – Представьте себе, знаю. Вы видели парадную залу? Каждый год в середине декабря мы устраиваем там большой приём. Вот на прошлом рауте и раздали. Список гостей, наверное, попросите? Так у меня есть.
– Это облегчает задачу. Когда следующее заседание вашего комитета?
– Двадцатого марта.
– Известите учредителей, что я тоже посещу собрание. Из уважения к их регалиям я не буду вызывать каждого на допрос, но сообщить о происшествии обязан.
Из здания общества Митя выходил со стопкой бумаг. Час от часу не легче. Ну почему, скажите на милость, в деле фигурируют не пьяные извозчики, не проигравшиеся драчуны, не обычная московская шпана? Двенадцать членов комитета – сплошь именитые художники, щедрые меценаты, видные искусствоведы. Пятьсот гостей большого приёма – вторая головная боль. Чиновники, купцы, дворяне, живописцы, коллекционеры. Аристократы и богема, чёрт их раздери. Все – люди с образцовой репутацией и приличными манерами. И где-то среди них есть чёрная овца. Или, скорее, волк.
Пинкертону и не снилось такое. Холмсу, пожалуй, тоже. Хорошо быть героем детектива. Там либо всё очевидно сразу, либо чудесным образом находятся невероятные намёки. Тут Митя себя одёрнул. Соня с её книжками и знаниями – тоже удивительная подсказка. И внезапно обнаруженный календарь – необычайное везение. Не надо прибедняться, Самарин.
С другой стороны, ну и бог с этими титулами и званиями. Убийства и среди знати происходят. Аристократы – тоже люди. Со своими слабостями и недостатками. Не небожители. Просто этот преступник оказался чуть умнее. Но неужели умнее всей полиции Москвы? Ха, это мы ещё посмотрим.
С такими размышлениями Митя возвращался в здание сыскной полиции. И всё же великодушно сгрузил список гостей на Вишневского, решив начать с «талантливого юноши» Самокрасова.
Подопечный
