шло описание моих примет и обещание благодарности за любую помощь. Я читал газету, а Тоня утирала с глаз слезы. У неё слезы были настоящие – круглые с печальным блеском. Когда я про себя начитался до легкой икоты, Антонина к официальной информации добавила молву народную. Согласно этой молве, милицейский начальник так искусно матерился, ставя задачу по моей поимке, что весь личный состав районного отделения стал шефа не просто уважать, а уважать сверх всякой меры. Вот что крепкое слово с людьми служивыми сотворить может. И еще пообещал начальник, в случае если меня не поймают на этой неделе, сделать всем обрезание, не щадя никакой плоти до самого корня. Под ноль, стало быть. После такого заявления градус уважения к начальству у подчиненных стал ещё больше зашкаливать. И теперь у всех милицейских работников насчет меня руки чесались аж по локоть.
Тоня скоро побежала на послеобеденную вахту к своему прилавку, а мне оставалось одно – спасаться своими силами. Но как? Я даже номера автомобиля убийцы не запомнил. Оставалось одно – придумать как спасти себя самому. Больше мне надеяться не на кого…
Глава 8
Разработку плана по своему спасению я завершал уже в сумерках. С моими аналитическими способностями особо на этой стезе не разгуляешься, а потому план получился простым до безобразия. Общая суть его была такова: мне надо через своих деревенских друзей выйти на бандитских авторитетов и, не вступая с ними в прямой контакт, намекнуть, что я знаю истинного убийцу Мопса в лицо. А уж что дальше будет, так мы по сложившейся ситуации посмотрим. Как говорится, главное ввязаться в сражение, а уж там: куда кривая завернет. Буду нос по ситуации держать. Про то, что мои деревенские приятели смогут быть моими посредниками в переговорах с бандитами, я почти не сомневался. Тодор не раз хвастался мне за бутылкой, что он со всем криминалом на короткой ноге.
– Да меня любой знает, – кричал в такие моменты Витя, старательно изображая что-то на пальцах. – Любого я в нашем районе на рога поставлю! И за меня каждый нормальный пацан встанет, не щадя глотки! Ты знаешь, как меня братва уважает?! Ты же знаешь, что я…
Насчет постановки любого на рога я, конечно, не верил, и насчет глотки тоже, но записку в преступную среду Тодор мог отнести запросто. Должна же в его словах быть, хотя малюсенькая толика правды? Ну, должна же… А, хотя…. Но, черт его знает? Надо проверить. Всё равно другого выхода у меня нет.
Пробираться в родную деревню мне теперь можно было только во тьме. Такая вот у меня ситуация сложилась, обратив меня в пугливого крота, какой света как огня боится и только во тьме решается из норки своей выглянуть. Сперва я хотел идти, как только стемнеет, но потом передумал и решил дождаться Тоню с работы, а то как-то неудобно получалось: она меня спасла, скрывала от недругов, а я слиняю без предупреждения, как последний гад.
Пришла Антонина в восьмом часу, и я сразу, как только она переступила порог, заявил ей о своих планах на вечер. Тоня как в пальто стояла,
