и в этот раз он поступит по-своему.
Вопрос о дальности моего родства с герцогом не поднимался благодаря Альфреду, принявшемуся охранять меня еще тщательнее. Он приклеился ко мне, тщательно следя за мальчиками. Доходило до того, что он засыпал на кушетке у моей двери, чтобы никто не прокрался в комнату ночью. Альфред берег мою тайну, как ревнивый отец бережет честь своей дочери. Ребята же считали Альфреда моим личной слугой, и Роберт локти кусал от зависти. В его распоряжении были все слуги поместья, но ему было мало, и он бы, пожалуй, ограничился меньшим, если бы это меньшее было отобрано у меня.
С тех пор как герцог привез своих сыновей, он больше не появлялся. Однажды я спросила об этом у Роберта, на что тот ответил со знанием дела:
– В столице неспокойно. Отец там нужнее, чем здесь.
Было нетрудно заметить, что Роберту неприятно обсуждать герцога со мной. Он ничего не знал обо мне, и, я уверена, это донимало его даже перед сном.
Роберт был человеком сложным. Они с Береком были старше меня на пару лет и уже вошли в тот возраст, когда ломается голос и характер. Жажда внимания, тесно переплетавшаяся в Вайроне младшем с чванством, приводили к недопониманию, и напускное равнодушие часто воспринималось за чрезмерную гордость – гордость, для которой не было причин. Но вопреки своему раздутому эго, Роберт был чрезвычайно неуверен в себе. Он предпочитал отмолчаться в тех местах, где нужно было проявить смекалку, и не вступать в полемику там, где вопрос становился ребром. Зато мечтал Роберт с размахом, свойственным нарциссам, выращенным среди неординарных людей. Он часто рисовал в голове кровопролитные бои и головокружительные победы, которым не суждено было случиться. Он мечтал о возвращении демонов севера и героической победе над теми, кого чудом удалось подавить сотни лет назад. Невольно войдя в раж, он изводил нас с Береком своей болтовней и часто обижался, когда его перебивали. Только лишь благодаря нашему необыкновенному везению он всегда находил причину простить нас.
– И были то воины великие, воины могучие. Беспросветной тьмой надвигались они с севера, подчиняя себе все земли Нижнего мира. И возглавлял их войско Фреодэрик I Венценосный. И был нрав его беспощаден, а дух непокорен. Вел он за собой несокрушимую армию, беды и горести, которых еще не видывал мир.
Грудной голос Шейла, гувернантки, учившей нас чистописанию, отскакивал эхом от стен пустой залы. Мы сидели, прижавшись друг к другу над утопающим в воске фитилем. Шторы были плотно закрыты. По полу растекался холодный воздух, прибитый шторами. Вместе с ним в комнату проникал таинственный шелест леса. Где-то завыл голодный волк, и рядом трусливо дернулся Роберт. Был поздний вечер – прекрасное время для сказок о демонах Дальних земель.
– Ерунда это все! – вдруг выпалил Роберт. Часто он, пытаясь спрятать от других свой страх, начинал много и бессмысленно говорить, не догадываясь, что тем самым лишь выдает себя.
– Тс! –
