застав наставницу в кровати, смутился, попятился, попросил её зайти в камералку. Наставлять лучше на буровой, у кернового ящика, но начать лучше из конторы.
– Извини… ворвался к тебе. А где девчонки?
– В Борзю уехали. Люсиного мужа провожать. Его в Букачачу командировали на месяц.
– Мужа в Букачачу, а жена… хм…
– Вчера плакала.
– А ты что загрустила? Буду тебя развлекать… по долгу службы.
Лёша Бо, долговязый и «стрункий», жил, казалось, «в потустороннем мире собственных стихов и нереализованных замыслов». Как сие подметила Люся Ходырева, общаясь с ним лукавой полуулыбкой на смазливой рожице. Лёша впечатлился. Замыслы его и инстинкты едва ли до конца были осознанными, Потому и представлялся Лёша людскому окружению безнадёжным романтиком на беспочвенном основании. Поэтишкой местным. Тем и интриговал женское окружение. Люсю, успевшую выскочить замуж за однокашника, тоже…
Камералка – закуток в общежитии. В неуютном зале ютились только столы-стулья, пустая корзина под мусор, плетённая из проволоки. На стене карта-схема месторождения. Вид из окна – на столовую, украшенную горделивой вывеской «Каф», с облупившейся буковкой е.
– Мы сейчас здесь, буровые стоят тут… – Лёша без церемоний приступил к посвящению в легенду.
– А где север-юг? Тут? – перебила Валя, потянувшись рукой к карте, неожиданно близко пригнувшись и обдав наставника приятным запахом девичьего тела.
– …угли бурые марки бэ два. Форма месторождения… имеет форму мульды… Север – там… – наставник отчего-то необъяснимого вновь смутился и его менторский пыл угас. – А ты… угольную геологию изучала? Преподавали? Ну, что я буду распинаться… В процессе освоишь. Что-то прелью… пряностью напахивает. Пойдём на улицу?
– Нам угольную… Петрограф Чернов читал. У меня отлично по всем предметам. А… экзамен будет?
– Какой экзамен, ты что выдумываешь? Пикетажка всё проявит. И как?.. В кабинете осваиваться будем, или… по посёлку прогуляемся?
– В смысле?
– В каком?..
– А как же легенда региона?
– С Шерловой горы хорошо видно. Хочешь – покажу?
– А бэ два это дюрен или кларен?
– Фи… Куда тебя занесло. Угли бурые, да, но… если хочешь, ископаемая бурые угли этого месторождения витринитовые, то есть гумусовые, матовые и полуматовые, полублестящие… Там ещё зольность… сернистость… крепкость. Это тебе ни к чему. Ты у Шкаратина пикетажку попроси и изучи её, как… библию… то есть… азбуку.
– Значит, витрен? А пласты азимутально куда падают: сюда… сюда? – она снова потянулась к карте, отстраняя Лёху грудью, будто маму родную. И порывистый её натиск, и нахлынывающий жар тела, и невинный взгляд от носа к виску,
