в нос бьёт ещё и запах пота вперемешку с вонючим дезодорантом. Грязные кеды упираются носками в мои голые пальцы.
На кофейный ремешок моих босоножек Salvatore Ferragamo налетает белёсая пыль.
– Что ты там вякнул про обслужить? – голос Полины совсем рядом.
Ну всё. Сейчас нас обеих скрутят и затолкают в эту поганую тачку.
Их, конечно, найдут потом. Только мне уже будет всё равно.
А подруга продолжает:
– У мамки разузнал про обслуживать? Она это слово употребила, когда историю твоего зачатия рассказывала?
Нам пиздец.
Из тачки истерический визг.
Будто там клетка с гиенами.
Да им вообще похер над кем и над чем ржать.
Мне кажется, я слышу, как сжались от ярости челюсти Щербатого.
Вены на его шее надуваются…
Я невольно делаю шаг к Полине, закрывая её собой.
– Пожалуйста, давайте просто… – начинаю.
Потная ладонь Щербатого, как в замедленной съёмке, осьминогом надвигается на моё лицо.
Я рефлекторно зажмуриваюсь и вжимаю голову в плечи.
…меня же никогда, никогда не били…
Пшшшшшшшш! Очередное, но какое-то более интеллигентное.
– Сука драная!
Когда чья-то рука вцепляется в моё предплечье, я распахиваю глаза.
Это Полина тянет меня к машине. В другой её руке вижу перцовый баллончик.
А щербатое хамло кривит рот и трёт глаза.
– Быстрее! – рычит Полина. – За руль!
Я ныряю в свою машину через пассажирскую дверь. В темпе перебираюсь на водительское сидение.
Снаружи многоголосье:
– Вот сучки!
– Да чтоб ты сдохла, соска!
– Я тебя найду и…
Две целых и восемь десятых. За столько секунд моя малышка разгоняется до первой сотни.
У нищебродов не было никаких шансов догнать нас. Но ещё несколько минут я нервно поглядываю в зеркало заднего вида.
– Да расслабься, лапуль, – Полина поглаживает меня по плечу. – Вцепилась в руль как в вытяжное кольцо запасного парашюта.
Может, когда и мне будет двадцать три, как Полине, я стану такой же невозмутимой и находчивой.
– Ну подумаешь, облили чуть-чуть. Мы ещё легко отделались. Зато ты на таких обезьян посмотрела. Эти экземпляры в зоопарках не встречаются…
Они смели ржать надо мной, угрожать, трогать. Меня. Меня! А я ничего не могла сделать. Абсолютно ничего.
Потому что рядом не было папы. Потому то без папы я ничто.
– Счёт за химчистку отправлю твоему долбанному Марату, – цежу сквозь зубы. – Если бы не он, я бы сейчас спала в своей постельке, а не пёрлась в папочкину резиденцию, чтобы подальше увезти тебя от этого придурка. И если бы ты его не застукала, то не влила бы в себя десять
