ловкости в государственных делах, но так, чтобы не забывать о своих правилах… о которых забыл я.
– В Риме все непросто. – Аврелия пыталась оправдать брата за былые проступки: лишь со временем можно будет сказать, насколько они нравственны или безнравственны. – В суде не всегда легко выбрать правильную сторону и понять, где справедливость, а где несправедливость.
– Это сложно… да… но это не оправдание… тем более для человека с моим опытом… я не должен был защищать Долабеллу, а в особенности выступать против твоего сына… но былого не исправишь… Однако я могу сделать кое-что для того, чтобы ему позволили вернуться в Рим. Моя смерть… может быть полезна Цезарю… – Он улыбнулся едко и смиренно и, не успела сестра возразить, добавил: – Вот мой замысел…
Аврелия выслушала брата очень внимательно, время от времени кивая. В ней загорелся огонек надежды: Котта, человек, знакомый с правовыми хитросплетениями, готов был прибегнуть к уловкам. Прекрасно зная римские законы, он… действительно мог помочь Цезарю.
– Можно было бы обратиться в Сенат с ходатайством о возвращении Цезаря, – признался Аврелий Котта, – но… но для этого не хватает искры, того, что воспламеняет, – продолжил он, опережая сестру.
– Все верно.
– Тем не менее отныне замысел есть, – сказал он в заключение. – Если вспыхнет искра, вспомни о нем.
XXX
Белая косуля
К своему немалому огорчению, Помпею пришлось прислушаться к доводам Метелла Пия, покинуть внутренние области Испании и направиться к побережью. Серторий по-прежнему уклонялся от участия в крупном сражении, ограничиваясь защитой союзных городов, а консульские легионы, посланные из Рима, теряли боевой дух, так и не добившись крупных побед, которые стали бы наградой за усилия. Поток беглецов из войска Сертория уменьшился, несмотря на обещание римского Сената простить каждого, кто покинет его ряды.
Замысел Метелла, согласно которому Помпей начал осаду Тарракона, заключался в том, чтобы разорвать всякую связь Сертория с морем.
– Таким образом, он н-н-не сможет ни п-п-получить дополнительных денег от Митридата, ни отправить свои в-в-войска на Восток, – пояснил Метелл, прибыв в преторий Помпея, где обсуждались дальнейшие действия. – Ты не х-х-хочешь долгой войны? Но война б-б-будет долгой.
По мнению Помпея, Серторию это было только на руку: он как раз хотел затянуть противостояние. Но Помпей не одержал сколь-нибудь значительных побед внутри страны и не мог отбросить предложение своего помощника. К тому же Перперна, с которым Помпей связался через Геминия, поручив тому найти предателя в серторианских рядах, не нашел удобного случая покончить с Серторием. А потому осада Тарракона и захват всех испанских портов на побережье Внутреннего моря казались разумным выходом.
Марк Перперна был полон решимости разделаться с Серторием – он жаждал этого гораздо сильнее, чем представлялось Помпею. Но у предателя неожиданно появился противник – не
