наблюдавших за дорогой из Рима в Капую, чтобы отслеживать передвижения римлян, повторил, на этот раз четко и обстоятельно:
– Три тысячи легионеров: шесть полных когорт, по шесть центурий в каждой. Я пересчитал центурионов, когда они проходили мимо обочины, где я притаился. А также всадники, несколько турм. Я бы сказал, около сотни конников. Они расположились лагерем у подножия Везувия и отдыхают после долгого марша из Рима. Лагерь не обнесен частоколом, и я хорошо все рассмотрел.
– Три тысячи легионеров и вспомогательная конница, – повторил ошеломленный Крикс.
– Откуда ты знаешь о центуриях и когортах, юноша? – спросил Спартак.
– Прежде чем стать рабом, я был калоном в римском легионе, – объяснил дозорный.
– Хорошо, – согласился Спартак. – Иди, тебя накормят и напоят. Ты заслужил.
Как только дозорный вышел из палатки, Крикс, удивленный тем, как спокойно Спартак воспринял новость, заговорил.
– С какой стати его кормить и поить? – недоверчиво спросил он. – Нужно срочно готовиться к бегству, прямо сейчас.
Эномай, Каст и Ганник, другие вожди восставших, кивнули. Это казалось самым разумным решением. Идалия тоже присутствовала на собрании, сидя в углу и находясь под защитой фракийца, но молчала и смотрела только на Спартака.
– Бегство? – повторил фракиец. – Интересно – куда? Судя по свежему известию, они разбили лагерь на пути из Капуи к Везувию. Другой дороги нет. Придется с ними сразиться.
– Это нелепо, – возразил Крикс. – Мы можем бежать через горы. По пересеченной местности. Дорога нам не нужна.
– Среди нас есть старики, больные и дети, – заметил Спартак. – Молодые женщины смогут последовать за нами, но прочим это не под силу.
– Никто не тащил их силком, – поморщился Крикс. – Они могут остаться на виллах у своих хозяев. Если они не способны сражаться или бежать, значит для нас они бесполезны.
Спартак глубоко вздохнул и сел.
– Чего вы ожидали? – спросил он. – Мы сбежали из гладиаторской школы, убили часовых, завладели оружием, вступили в бой и разгромили капуанскую центурию, а затем неделями грабили виллы богатых римских сенаторов. Рано или поздно они должны были принять решительные меры. Ты предлагаешь бегство. Я полностью согласен, но такое бегство спасет нас сегодня, а завтра или послезавтра приведет в ловушку. Возможно, человек сто бежать смогут, но римляне начнут охоту, переловят нас одного за другим и распнут вдоль дорог, ведущих в Рим, дабы остальные рабы видели, что бывает с теми, кто осмеливается желать свободы. Нет, бегство от легионеров – временная мера, оно не решает вопрос о том, как быть дальше. Нужно бежать, я согласен, но это должно быть бегство иного рода. У меня есть замысел. Даже два. Один отличается размахом, на него уйдет несколько месяцев. Другой – только на сегодняшний день, чтобы покончить с тремя тысячами солдат.
Крикс собирался о чем-то спросить, но его опередил Эномай: замысел, подразумевавший большой
