если я больше никогда с ним не заговорю.
– Я умер? – хриплый голос, заставил вздрогнуть. Я шмыгнула носом, с опаской посмотрела на Адама, пока сердце в груди отсчитывало каждый удар.
– Ты жив.
– Тогда это сон, – Адам оглядел меня, разбитые губы дрогнули в подобии легкой улыбки, а потом он прикрыл глаза.
– Не сон, – отозвалась я, сгорая от неловкости и вместе с тем желая снова дотронуться до него. Адам приоткрыл один глаз, я спешно отвернулась, прячась от его внимания.
– Тогда почему ты здесь?
– Потому что жива.
– Точно сон, – нарочито небрежно выдал парень. Я нахмурилась, видимо, его слишком сильно ударили по голове.
– Адам.
– Марго? – он повел бровью, словно ожидал моих слов о том, что он придурок и опять спутал имя, но я молчала, наконец, перестав убегать. Да и смысл? Адам Санчес раскусил меня, как шоколадную конфету с орешками внутри. – Как так вышло, что ты замужем? Неужели я настолько тебе не нравился, что тебе пришлось умереть?
Это последнее, что я ожидала от него услышать. Черт возьми! Да как он вообще подумал об этом?!
Я подскочила, нахмурилась, хотя все внутри меня хотело добавить ему еще парочку синяков за такие слова.
– Даже сейчас мне не так больно, как тогда, – бросил он так, словно я виновата во всем, что произошло, во всех смертных грехах, которые он не согласился отпустить, а просто отправил меня на суд к Всевышнему.
– Ты понятия не имеешь, что тогда случилось, – глухо проговорила я, надевая маску холодности и безразличия. Хотелось рассмеяться над самой собой. С чего я взяла, что Адам Санчес остался прежним, если даже я изменилась.
– Так расскажи мне.
– Какая дешевая манипуляция! – я подалась вперед, почти нависнув над ним. Адам усмехнулся, заглядывая в мои глаза. Ему что, совсем не больно? Какого черта он очнулся именно сейчас?!
– Сказала девушка, которую я считал мертвой пять лет, а когда увидел, оказалось, что она все эти пять лет замужем! – выпалил он. Мне хотелось сказать что-то еще, но слов не находилось, мы играли в гляделки, сверлили друг друга взглядами, словно пытались выместить пласт боли, лежащий где-то под привычкой жить. И никто из нас не хотел сдаваться.
Вдруг в коридоре послышались шаги, я отпрыгнула от Адама, с ужасом в глазах повернулась, когда дверь открылась, а на пороге появился Вито и семейный доктор.
Черт возьми!
Он видел? Видел?
– Рыбка? – Вито подошел ко мне, махнул врачу на Адама.
– Прости, – залепетала я, пряча глаза. – Не знала, что делать, ты не брал трубку, охрана тоже отмалчивалась, я обработала раны, как смогла, он очнулся. Я растерялась, Вито, – лучший способ остаться целой – оправдаться быстрее, чем он начнет обвинять.
Холодные ладони Вито легли на щеки, он поднял мое лицо, вынуждая посмотреть в его глаза.
– Ты все правильно
