доставшуюся ей в наследство от бабушки, давно упокоившейся в других мирах. Елена Сергеевна была брезглива от природы, но доводы Тамары: до работы две станции метро, денег по-дружески возьму символически, ее сломали. Хотелось все-таки к своим сорока двум иметь хотя бы подобие собственного угла. В первые дни Елена Сергеевна только и делала, что намывала и вычищала кухоньку и комнатку: последние постояльцы – двое молодых парней – загадили все до такой степени, что, выметая из-под дивана ошметки грязи, Елена Сергеевна обнаружила несколько высохших до состояния полиэтилена использованных презервативов. Она тогда с ужасом бросилась в ближайший хозяйственный, набрала кучу средств для дезинфекции и хлоркой выжигала мужской дух. Потом это как-то незаметно вошло в привычку, и сейчас у нее чаще пахло операционной, чем жилым помещением, но запахи из прошлого все равно по-прежнему преследовали.
Сборы на работу, даже с учетом перманентной уборки, много времени не отнимали: душ, волосы высушить, ресницы подвести, губы подкрасить. Для кого красоваться? Коллектив в основном женский, возрастный, деловой. Тамара Васильевна под себя подбирала, считала, что молодые пустышки – с голыми пупками и задницей, торчащей над джинсами, вряд ли справятся с рекрутингом. Следить за кадрами, искать, переманивать – вот что входило в обязанности Елены Сергеевны. Это требовало серьезной организации, и потому жизнь Елены Сергеевны была упорядочена до минут, вот даже дежурный наряд на завтра готовился с вечера, чтобы утром не отвлекаться. Но в этот раз что-то не понравилось Елене Сергеевне в подобранном костюме: то ли увидела несуществующее пятнышко, то ли юбка показалась короче приличествующего, пришлось опять копаться в шкафу, искать то, что больше всего соответствовало настроению. Глянув на себя в зеркало, Елена Сергеевна решила, что бирюзовый – цвет не для работы, слишком вызывающе смотрелся, однако, взглянув на часы, поняла, что времени на перемену наряда нет.
Увидев запоздавшую Елену Сергеевну, Тамара Васильевна слегка нахмурилась, но отчитывать не стала, бросила только, проходя мимо:
– Смотрю, принарядилась?
– Извини, – зная характер подруги, не стала оправдываться Елена Сергеевна и тут же зарылась в новые заказы.
Целый день Тамара Васильевна хмуро косилась на Елену Сергеевну, а вечером подошла с широкой улыбкой и извиняющимся тоном неожиданно произнесла:
– Ленк, а может, тряхнем сегодня стариной? Сходим в театр?
– Сегодня? – растерялась Елена Сергеевна.
– А что? Сколько можно сидеть? Так до пенсии досидимся. Пойдем. Не одной же мне переться? Хочется чего-то.
В театр Елена Сергеевна выбиралась по особым случаям, то есть лет десять как не была ни на одном спектакле, кроме корпоративных посиделок. Да, вспомнила она, последний раз точно ходила почти десять лет назад, еще с покойным мужем (своего бывшего, вполне живого и невредимого, сожительствующего сейчас с какой-то малолетней
