и яркие события описываю, – задумчиво сказал он.
– А храните как?
– Я держу его в сейфе у себя. Потом отвожу к маме, в поместье.
– Как это?
– В деревню, которая когда—то была нашим поместьем. Там у меня есть одно потайное местечко.
– Как интересно! – мне очень хотелось продолжить разговор, и я продолжила: – А пойдёмте вместе домой.
– А который сейчас час?
– Пять часов.
– Рановато. Вот если бы вы зашли часов в семь, то я бы вас проводил до дома.
– Я зайду.
Шли пешком через весь город. Разговаривали, молчали, опять разговаривали.
– Если вам не нравится писать на производственные темы, так, может, придёте к нам в литобъединение? Я руковожу им.
– Это – как самодеятельность, что ли?
– Если хотите… Но есть ребята даже очень талантливые.
– Интересно! Почему бы и нет?!
– Да хоть в следующую среду приходите… Но мне было очень любопытно узнать о подробностях, связанных с поместьем Аркадия Петровича, и я спросила:
– А вы, по происхождению, дворянин, если вы говорили о вашем поместье?
– Да, потомственный.
– А ваш отец умер?
– Нет, погиб во время революции. Но об этом я не люблю вспоминать.
– А братья или сёстры есть?
– Есть брат, живёт за границей.
– А как же при такой родословной вы ещё…
– А как же я тогда стал замдиректора завода?
– Не знаю… Приехал двадцать лет назад по распределению, простым инженером, а потом… Ну что это мы всё обо мне?!
– Да нет, интересно! А картина в вашем кабинете подлинная?
– Ну, как это может быть?! Я её скопировал.
– Так вы ещё и рисуете?
– Люблю, откровенно говоря. Иногда, по выходным всей семьёй выезжаем на этюды на пленэр.
– И как это вы всё успеваете! – Не заметили, как подошли к дому.
– А вот и ваш дом.
– Зайдёте?
– Нет. Всего хорошего.
Я протянула руку… Пожатие было крепким и тёплым. – До свидания.
По средам я начала ходить на литобъединение. Вёл его Аркадий Петрович. Здорово! Читали что-нибудь новенькое. Часто из журнала «Юность» – неплохой был журнал! Иногда читали классиков. Нередко за это брался Аркадий Петрович – и делал он это артистически. Обсуждали стихи, рассказы, написанные участниками объединения. Мне мало, что нравилось. Но был один парень по имени Александр, милиционер и отец семейства, который писал детективы. Мне казалось, что не любой маститый писатель так напишет. Я с собой привезла записки Плевако, его речи, и мы иногда подолгу разговаривали с Александром о содержании этой книги, о работе адвоката или следователя.
– Я не очень-то знаю и люблю эту тематику, – как-то заметил
