взяла у сына смартфон и продолжила деловито снимать видео с нами в главных ролях. По какому праву, Жорес Геннадиевич, нас снимают просто от того, что захотелось и даже согласия не спрашивают? Я сразу почувствовала стеснение в груди и жар в верхней части лица.
– Это в каком законе написано, что мы в вашем доме детей должны ловить? – я не вытерпела, крикнула, едва сдерживая горячие слёзы, потом подпрыгнула и топнула ногой. Сердце в груди, билось часто, иногда выдавая сбои. Но, толи вид у меня был грозный, толи я, благодаря своему прыжку заговорила с ребенком на его волне, не знаю. Только пацанчик вдруг остановил свой цирк, подбежал к нам, открыл рот и радостно прокричал: «Смотли, вот»!
«Доктор П. А. Стерников, вы говорили: „Не занимайся достоевщиной!“ Видите, в некоторых случаях даже достоевщина полезной бывает. Вот так! И я никакая не Неточка. Я лучше!» – пронеслись у меня ликующие мысли. Пользуясь своей победой, я осмотрела ему горло, послушала лёгкие, измерила температуру и кислород в крови.
– Ну вот. И чего вы нервничаете? Горло только чуть, чуть красное. Гланды чистые, в норме. В лёгких хрипов я не слышу. Температура 36.8, кислород крови 99%. Ничего страшного, его можно дома лечить, ехать в больницу нет необходимости и эти девять сумок вы зря со…
– Чего орёшь здесь? Заткнись дура! Я и без тебя знаю, что дома можно лечить. Ты не умничать здесь должна, тебя вызвали как перевозку. Перевезти его надо в детскую больницу. Вот, педиатр направление написала. Разуй свои глупые глазёнки и читай. Видишь: «Ангина. Подозрение на абсцесс миндалины». Что, съела? Что я хотела, то она и написала. Жить уметь надо, неудачница!
– Ты как себя ведёшь? Кто тебе право дал оскорблять медперсонал? Чего смартфон выстрочила? Думаешь, ты шишка планетарного масштаба? У нас тоже смартфоны найдутся, – медсестра начала ответную диктофонную запись.
– Кто мне право дал? Минздрав дал, я ты думала кто? Вот сейчас позвоню и…
– Ага, позвонишь, а как же съёмка? Пропустишь что-нибудь интересное, локоток потом кусать будешь! И вообще, не может Минздрав так поступить! Мы «Скорая помощь», вообще то! – не собиралась сдаваться медсестра.
– Ты «Скорая» – хворая? «Социальный памперс», обслуга, вот ты кто. Интернет открой, прочти и утрись! – Мнишкина так улыбнулась, что морщины, украшавшие её нечистый лоб, приняли поистине садистское выражение.
Я же, пока шла эта перепалка, не могла произнести ни слова от возмущения. Горло душили мучительные спазмы. Пальцы сводило судорогой, но я всё-таки смогла набрать номер старшего врача «Скорой помощи», и, запинаясь, а иногда и перескакивая с пятого на десятое, начала вводить его в курс дела. Из трубки доносилось нарастающее нетерпеливое сопенье.
– В общем, ребёнок легкий, а она тут… трясёт направлением. Везти в больницу нет показаний. А мамашка
