чиновники, когда кто-то, да еще им неподконтрольный, так выделяется, тем более в охоте на людей. Вот и смотрят, решают про себя, пригодится им такой умелец под боком или лучше придавить его, пока он не вырос и настоящей головной болью им не стал.
Часть детворы разобрали, парней в основном, но и нескольких девчонок их дальние то ли родственники, то ли односельчане, знающие их родителей, себе на воспитание взяли. Но вот семеро ребят круглыми сиротами оказались, непонятно, что с ними делать и куда на жительство пристраивать. И, что особо сильно возмущало, припрутся к нам и давай обсуждать разные варианты. Видно же, что они никому не нужны, так эти ироды, как бабушка их обозвала, детвору перед собой выстроят, рассматривают, как зверей в зоопарке – кто красивый, кто ладный, ну и решают их судьбу.
Бабушка терпела-терпела и в итоге не выдержала, видя, как дети друг к другу жмутся, уже волком на «добродетелей» смотрят, парни при этом стараются девчат себе за спину задвинуть. Прошлась словесно по этим сочувствующим, да и заявила:
– Большая семья не трагедия, а радость, у нас они останутся, как-нибудь да прокормим с божьей помощью.
Вот так у меня, помимо родных сестер, десятилетней Дарьи – шестидесятого года рождения, и семилетней Машей – шестьдесят третьего, появились еще две приемные сестры: Зиновия – на год младше Даши, именно ее чуть в жертву мне не принесли, и Варвара – та с Машуткой одних лет. А также пятеро братьев: девятилетние Андрюха и Степан – тысяча восемьсот шестьдесят первого года рождения, на три года меня младше; Хрисан – златокудрый красавец, которого постоянно у нас забрать хотели, так он всем глянулся. Но он ни в какую, в голос орал, царапался и отбивался, за остальных цеплялся… Бабушка и из-за этого тоже не выдержала. И Григорий, тот ловкий парнишка, что последнего хунхуза на нож посадил. Из казачьей семьи парень, и тоже от нас уходить не захотел, когда из Раздольного за ним приехали и хотели себе на воспитание забрать.
– Не казаки меня спасли! Тут останусь, – отказался он от нас уезжать, как его ни уговаривали.
Эти двое на два года меня младше, по десять лет им было, Дашкины одногодки. Ну и Петро остался – с тем у нас разница в четыре года, самый младший из парней.
Дед сначала опешил, услышав, что бабушка выдала, видимо, и для него это оказалось полной неожиданностью. Но потом, подумав чуть, с ней согласился: прокормим, мол, не сосуны они уже, почти взрослые. По хозяйству помощники будут, так что не в тягость придутся.
Так и зажили. На первых порах, конечно, тяжело пришлось, все же запасы на зиму мы только на свою семью делали, а тут такое прибавление народа. Трофеи же, добытые с хунхузов – лошадей, оружие и многие другие вещи, – чиновники изъяли, нам крохи остались. Не удивлюсь, если и уничтожение этой банды они кому-то из своих приписали и полагающиеся за это премии поделили между «нужных» людей, так как нам ничего не досталось.
Но мы все же справились. Правда, для этого мне пришлось свои способности раньше
