сбежала с откоса.
На отмели с тихим плеском покачивалась лодка с подвесным мотором и стояли трое мужчин: пожилой, в прорезиненной полувоенной накидке, средних лет, в камуфляжной куртке и бродовых сапогах, и молодой парень, похожий на обитателя провинциального детдома: стрижка под машинку, куртка на вырост, турецкий джемпер.
– Здорово живешь, Гера! Здравствуйте, Герман Геннадьевич, ― поприветствовали пожилого хозяина лодки супруги. ― Сколько лет, сколько зим!
– Здравствуйте, ― пробормотала Юлия.
– Это кто же? ― спросил Герман Геннадьевич.
– Эколог к тебе. Говорит, из Москвы. Не ждал, небось, экологов?
– Надолго к нам? ― снова спросил Герман Геннадьевич.
– Недели на две.
– Отдохнуть или так? ― обтекаемо уточнил Герман Геннадьевич.
– Или так, ― с вежливой улыбкой сказала Юлия.
– Ну и ладно, ― согласился Герман Геннадьевич. ― Гутя моя, Августа Васильевна, обрадуется: женщины к нам редко заглядывают, все больше мужики. ― Он кивнул на длинный чехол на плече Юлии. ― Удочки?
– Бур. Пробы торфяника брать.
Мужчины дружно повернули головы:
– Нефть, что ли, у нас здесь объявилась?
– Нет, ― улыбнулась Юлия. ― Для изучения остатков растительности. Отслеживать болотообразовательный процесс.
Все переглянулись. Помолчали. Но не нашлись, что сказать.
– Ну, вроде больше никого. Отчаливаем? ― предложил Герман Геннадьевич. ― Зовут-то вас как?
– Юлия.
– А я ― Герман Геннадьевич, можно просто Гера. Это Лёша, ― Герман Геннадьевич указал на сумрачного молодого парня. Юлия отвела взгляд от Лёшиного лица, напоминавшего только что выдернутую из сырой земли редьку: бледное, с тёмной морщиной через весь лоб. ― Племянник Гутин, пятый год с нами живет. Борис и Римма ― бывшие нашенские, Дубравинские. В город перебрались, а летом вот наезжают. Это Олег, за продуктами в Дубраву ездил.
– У вас здесь дубы произрастают? ― спросила Юлия.
– Какое там, ― откликнулся Борис. ― Порубали все дубы на гробы.
Римма зыркнула на мужа и ткнула в бок:
– Будет плести-то!
Борис примолк и полез в лодку.
Юлия поглядела на новые спортивные туфли, вздохнула, приподнялась на носки в надежде не зачерпнуть воды, и шагнула на отмель.
– Давай-ка, перенесу, ― скомандовал Герман Геннадьевич и присел. ― Залезай на закукорки.
– Ой, что вы, ― пискнула Юлия.
– Давай-давай, держись крепче, всё одно Гуте доложат.
Юлия повисла на спине Германа, он в два шага бродовых сапог донёс девушку до лодки и перевалил через борт. Юлия, ойкнув, рухнула на Римму, уже сидевшую на скамеечке. Женщина недовольно поправила рюкзак и выразительно поглядела на мужа
Пассажиры тесно уселись на узкие деревянные скамейки.
Герман Геннадьевич крякнул
