и они просто присели на железную изгородь и молча слушали мои вопли. Один из них был старше меня года на два, его звали Гена, а второй, чернявый, – Вовка, младше меня ровно на год. Через некоторое время я орать перестал, и мы мирно разошлись в разные стороны, правда, меня предупредили, что в следующий раз мне навешают по первое число.
С Вовкой мы учились восемь лет в одном классе, и он стал моим ближайшим другом. Собственно, именно из-за школы прекратились войны домов. В школе мы все перемешались, исчез домовый патриотизм и пришла пора других разделений.
Позднее 68-й стал для меня родным домом, а вот если я ненароком забредаю в 18-й дом, то сразу чувствую, что здесь я чужой.
Шпана. Часть 1
В 60-е годы моя жизнь и жизнь моих друзей во дворе зависела от шпаны самым непосредственным образом.
Шпана – это прежде всего группа. Один человек может быть просто хулиганом, а вот когда появляется стая хулиганов, то это – шпана. До середины 60-х у нас во дворе шпаны не было. Были сильные ребята, которые дрались и утверждали свой дворовый авторитет, но существовали они сами по себе, имея пару-тройку друзей, и, если объединялись с кем-то, то ненадолго, чтобы провести какую-нибудь операцию или подраться с другим домом. Из самых сильных я помню братьев Серединых, похожих на современных культуристов, но, при всей их склонности к дракам, маленьких они не обижали. Это было хорошо, и это было плохо. Все герои нашего двора того времени родились в войну и сразу после нее, и их было очень мало. А подрастающая шпана была рождения начала 50-х годов, то есть, моего возраста и чуть старше. До конца 60-х шпана проявляла уважение к старшим хулиганам, а потом просто смела их полностью со двора и установила свою безраздельную власть, которая длилась до начала 70-х годов. Эта власть была не только дворовая, она выплеснулась на близлежащие улицы. Тогда мало кто из парней мог спокойно пройти по Ленинскому проспекту мимо 68-го дома, чтобы его не остановили и не стрельнули денег. Особенно перед закрытием винного магазина. И если он отказывался, из подворотни выходила компания ребят, и вопрос решался довольно быстро.
В детстве мы не знали даже такого слова – шпана, а за хулиганов могли принять не тех, кого нужно. В самом конце 50-х я впервые увидел в нашем дворе стилягу в брюках-дудочках. Мы с ним столкнулись в арке около 11-го подъезда, нос к носу.
Тут потребуется небольшое пояснение. Если ты хотел опозориться во дворе окончательно, то должен был одеться модно. Вернее, такого понятия, как мода, вообще не существовало, просто нужно было одеть что-то новое – брюки или ботинки. Каждый встречный еще издалека кричал с восторгом: «Обновим!» и с разлета заезжал грязной подошвой на твой чистый ботинок. И пока ботинки не переставали выглядеть, как новые, нельзя было спокойно гулять по двору.
Поэтому короткие брюки-дудочки, торчащие носки, шарфик или галстук, странные ботинки на толстой подошве меня ошеломили! Если бы я увидел совершенно голого гражданина, я бы, пожалуй, удивился
