шел «Кондитерский», а последним, ближайшим к нам, были «Консервы» (позднее – «Овощи и фрукты»). В 68-м, рядом с аркой, был винный магазин, затем продмаг с мясным отделом, около следующей арки – «Булочная», а прямо за выступом дома – «Зоомагазин». Но самой лучшей булочной, без продавца, считалась та, что была через дорогу, в доме 70 по Ленинскому, рядом с кафе «Луна» и магазином «Сыр» (сначала просто – «Молоко»). В этом же доме был знаменитый на всю Москву магазин «Изотопы», а на крыше громоздилась видная издалека надпись – «Atome puor la paix. Атом для мира. Atoms for peace». Эта реклама атома внушала тревогу. А иностранные надписи только ее увеличивали. Слухи об этом месте ходили самые зловещие – про высокий уровень радиации (который кто-то случайно измерил) и в магазине, и вокруг него.
В нашем доме, за кругом, напротив кинотеатра «Прогресс», до семидесятых годов был продмаг с винным отделом. Именно в нем я совершал свои первые в жизни покупки, – еще до школы родители стали просить меня принести домой хлеб и молоко, а это был самый удобный магазин, поскольку не надо было переходить дорогу, а только завернуть за угол дома.
Мама объясняла мне, что я должен купить, что сказать кассиру и сколько получить сдачи. Пока я доходил до дверей магазина, цифры путались, и что-нибудь я обязательно забывал. Как-то, отправившись в магазин перед обеденным перерывом, я сделал одно открытие. У кассы столпилась довольно большая очередь мужчин, которые молча протягивали кассиру трехрублевую купюру, та, также не спрашивая ничего, выбивала чек, и в таком же молчании продавец отпускал мужчине товар. Я не присматривался к тому, что покупали эти мужчины, но сам способ произвел на меня неизгладимое впечатление. Я ведь не умел умножать и вычитать, а тут не только не надо было считать, но и говорить не надо было вообще ничего! Странно, но мне не пришло в голову, что дело может быть в товаре, который берут эти одинокие мужчины.
Я решил, что это такой особенный способ покупки, про который мне пока ничего не объяснили, и к этому просто надо внимательно приглядеться. Поэтому я не стал ничего спрашивать у родителей, а решился провести эксперимент. Я пришел специально перед обеденным перерывом, дождался, когда у кассы было не так много народу, и молча протянул деньги кассирше. Она с большим удивлением уставилась на меня, некоторое время подождала, а потом рявкнула: «Ну?! Ты что, немой?» Я стоял молча, сжав губы. По совести, я и не мог ничего произнести, потому что готовился к диалогу без слов, и все покупки вылетели у меня из головы. А сзади уже подпирали ввалившиеся в магазин новые покупатели.
Забрав деньги, я понуро побрел домой, а вечером рассказал родителям всю историю и поделился своими наблюдениями. Отец с матерью сначала недоуменно уставились друг на друга, а затем схватились за бока и стали хохотать.
Оказывается, мужики перед обеденным перерывом заходили в магазин и протягивали трешку, а кассирша, не задавая ни одного лишнего вопроса, пробивала бутылку «Московской» водки за 2 рубля 87 копеек, и в прибавку – плавленый сырок за 13 копеек.
Разговение
