что за столом сидит третий.
– Почему ты не хочешь попробовать, Реха? Мне нужен человек, который не будет соглашаться со всем, что я делаю… – прошептал он (и, как это часто бывает, сам уже не знал границы между ложью и правдой). – Я никогда так не влюблялся в кого-то. Но ты…
Николаус, красный от смущения, внезапно отодвинул свой стул и грубо сказал:
– Ты не можешь подождать с трогательными своими признаниями, пока я не уйду?
В этот момент официантка принесла поднос с тремя рюмками.
– Вам прислали с того столика. – Она указала большим пальцем, и трое только теперь заметили в нескольких рядах от стола двух парней со своей бригады, рыжеволосого студента Мевиса и худощавого широконосого Шаха, которого на самом деле звали Шаховняк.
– Они хотят, чтобы мы присоединились, – сказал Курт. – Пошли к ним.
Николаус взял Реху за руку.
– Пойдем лучше домой?
– Уже? – разочарованно спросила она. – Веселье только начинается. И потом, что делать с Куртом?
– Если он хочет напиться, не надо ему мешать.
– Я останусь, – заупрямилась Реха. – Я и так долго была взаперти. – (Любимые фотографии друзей, прохладных школьных коридоров и благоухающих клумб с розами – смытые двумя сотнями граммов водки.) Она засмеялась, жар прилил к ее щекам. – Что смотришь? Все нужно попробовать. Что тут такого?
Николаус подумал, что эта мудрость досталась ей от Курта, и строго сказал.
– Похоже, за тобой нужно присматривать больше, чем за Куртом.
– Вечно ты со своей моралью, – сказала Реха, нахальным жестом перекинула косу через спину и отвернулась, а Николаус пошел за ней.
Они протиснулись через ряды столов. В зале стало очень шумно, возбужденные алкоголем голоса спорили и кричали, один пел:
– У нее в крови динамит…
Кто-то бросил в Реху подставку для кружек. Она обернулась и увидела черноволосого слесаря. Он был пьян и попытался обнять ее за талию.
– Руки убери! – прорычал Николаус.
– Хочешь выйти? – отозвался слесарь. Он встал, пошатываясь, его глаза вызывающе блестели.
Николаус напряг мышцы, его накопившаяся тупая ярость теперь обратилась против слесаря. Он был на голову выше него и не понимал, насколько опасным может выглядеть его сонное мальчишеское лицо. Он сказал:
– Не подходи к девушке, мелочь, а то выбью из тебя все!
Слесарь отошел.
– Не знал, что это твоя куколка.
– Теперь знаешь, – сказал Николаус и подумал: «По крайней мере, для защитника я достаточно хорош. Дурак! Я считаю драки глупой затеей, но ради Рехи я бы подрался со всеми, с кем угодно».
Курт уже сделал заказ для остальных:
– Мой ответ вам.
– Мы не ради этого, – откликнулся студент Мевис. Он шепелявил языком, когда говорил; его по-детски круглое лицо становилось темно-красным, когда кто-нибудь пристально