до них не было, они думали лишь о том, как бы прожить следующий день, и посещали самое начало рынка, закупаясь самыми обыденными вещами и продуктами.Эксиль пристроился за нагруженной пахучими грибами повозкой, тянувшейся двумя тучными и куда более вонючими канилами. Он прижал старый платок к лицу, стараясь чаще дышать ртом, хотя казалось, даже язык и горло способны почувствовать их вонь. Даже годы в Подземье не помогли ему свыкнуться с их запахом. Но зато толпа на проспекте расступалась перед этими парнокопытными, и он с приличной скоростью мог добраться до нужного места.
– Да оно и двадцати не стоит!
– Дядя, монетки не будет? С голоду помираю.
– Десять медяков, и твой дружок почувствует себя у врат Эльгор–Ройна!
– Глаза слепопсов, крысиные хвостики и кротовые ножки! Самое свежее только у Аленса!
Каждый пытался перекричать другого, будто бы от громкости голоса зависела цена. Потасканные дамочки стояли между рядами. Мелкие грязные сорванцы клянчили мелочь, а торгаши зазывали всем, чем можно. И после последнего предложения у Эксиля заурчал живот от голода, хотя он больше предпочитал курятину, иной раз выбирать не приходится.
«А когда я вообще в последний раз ел?» – попытался вспомнить юноша, но ему это не удалось. Теперь он стал осознавать, что последняя неделя слилась в одну обрывочную массу без начала и конца. У него закружилась голова, и он отошел в сторону, прислонившись к гнилой стойке.
– Эй! Дамочка! – он окликнул стоящую неподалёку миловидную девушку всего с несколькими чириями на лбу. Она указала на себя пальцем и вопросительно на него взглянула, на что он энергично закивал, по крайней мере насколько мог.
– Чего тебе? – с подозрением спросила подошедшая к нему девушка в простом льняном платье.
– Сегодня какой день?
– Если уж не слишком точно, то вчера ещё соболя был вороний месяц. Ну, а сегодня, похоже, следующий. – еле шевеля губами, сказала девушка.
Эксиль внезапно почувствовал призыв к действию, там пониже паха. Пало может и подождать. Он приосанился, раздувая грудь, и улыбнулся, выдавая своё лучшее оружие – ровные и белые зубы.
– Соболя? Недавно же был жабий, время летит, не поспеваешь. – он резко дёрнулся в её сторону и схватился за руку, сжав не сильно, – Хотя какая разница, какой месяц, если смотришь в такие глаза… – он заиграл бровями, свободной рукой пригладив тонкие усики.
– Какие же?
Какие же?! Глаза, глаза…
– Как у хорошего, свежего карпа! Вот так-то! Уж я-то знаю в них толк, сам торгую!
– Торгуешь? Здесь? – в её глазах показалась лёгкая заинтересованность. Рыба – дело такое!
Эксиль решил зайти по-крупному:
– Тут я так, по мелким делам. А торгую я… – он пальцем показал наверх.
– А сразу и не скажешь, – она сделала шаг к нему,
