довольно покачивался в ловиторке.
– Браво-о! – аплодируя, и так же поддерживая игру, дурашливо кричали на противоположном мостике партнёры Валентины. Особенно старался самый молодой светловолосый гимнаст, недавний выпускник циркового училища и извечный хохмач Женька:
– Брависсимо-о! – громче всех вопил он и продолжал комментировать:
– Ложи рыдают! Первые три ряда партера от восторга писают, а на галёрке – наблюдают радугу! – Женька явно намекал на то место, где обычно сидел Пашка. Репетиции известного воздушного полёта «Ангелы» всегда проходили весело и куражно…
…Пашка вышел в заасфальтированный квадрат циркового двора. По его периметру располагались ворота гаражного хозяйства, ангары для циркового багажа, металлическая арка грузоподъёмного тельфера, горка въезда в закулисье. В дальнем углу ржавел остов грузовика. К нему, как к кочевому собрату, приник покосившийся, повидавший виды цирковой фургон с затёртыми буквами чьей-то фамилии на боку. К стене конюшни примыкал высокий навес, под которым благоухала гора душистых опилок, отливавших золотом. Посередине двора стоял здоровенный прицеп, на котором высились квадратные тюки с сушёным прессованным сеном. Пашка потянул носом, задержал дыхание и с шумом выдохнул…
Первые два тюка Пашка отнёс бодро, дурачась и вальсируя. Третий он решил отнести, взгромоздив его на голову, как это делают в Африке или где-то там ещё. Проволока, перетягивающая сено крест на крест, резала голову. Шея немилосердно затекала, пыль щекотала ноздри, то и дело заставляя Пашку чихать, отчего его штормило из стороны в сторону. На очередной тюк молодой служащий присел и задумался.
– Не-е, так не пойдёт! Это возни до утра! Хм, семь секунд… – Пашка, вспомнил своё шутливое обещание, окинул прицеп взглядом и улыбнулся. Ему пришла идея: надо обвязать все тюки верёвкой, по доскам скатить вниз, дотянуть их волоком до ворот, а там до конюшни – шаг! Потом по два тюка в руки – всей работы минут на пятнадцать-двадцать…
Незаметно для себя Пашка стал напевать мелодию, под которую выступал «Воздушный полёт», где работала Валентина. Мурлыча себе под нос, он собирал тюки в этакий «небоскрёб». Тут же лежал пандус, по которому обычно скатывали и закатывали контейнеры. Кряхтя, кое-как в одиночку, Пашка пристроил пандус к прицепу. Получилась наклонная площадка.
– Скатятся как по маслу! – Пашка вытер пот со лба. Он сходил к знакомому в собачник, взял у него верёвку.
Обвязал нижние тюки, упёрся в край пандуса ногами, чтобы тот не пополз, когда «поедут» тюки с сеном и, напрягая все свои силы, потянул построенную конструкцию на себя. Чудо современной архитектуры в стиле конюшенного экспресСЕНОнизма, (Пашка гордился придуманным по ходу каламбуром) зашаталось и нехотя задвигалось к краю прицепа. Он, разгорячённый, сам себе командовал, надрываясь и радуясь, что эта гора хоть и медленно, но двигается: «И р-раз! И р-раз!..» Сено неожиданно заскользило вниз по гладкому пандусу. Потеряв равновесие, Пашка плюхнулся задом на асфальт. Построенная
