Их имена золотыми буквами выгравировали на специальной мраморной доске в зале торжественных приемов, и воспитатели в педагогических целях порой повествовали о том, как плохо себя вел и отвратительно учился бывший премьер-министр одной скандинавской страны, когда поступил в школу Святой Анны, и как он потом под давлением наставников встал на путь исправления, что и позволило ему подняться до ослепительных вершин власти.
В яркий солнечный декабрьский день на узкой черной ленте асфальтового шоссе, вьющегося между холмами, показался длинный лимузин. После недавних снегопадов прошло уже достаточно времени, и дорогу к деревне успели расчистить. Лимузин осторожно спустился в долину, медленно пополз вдоль домиков, укутанных снежным ковром, и тихо подкатил к парадному входу школы. В обеденное время территория пансиона казалась пустынной и тихой. Вышколенный шофёр вышел из автомобиля и галантно открыл дверцу. Щурясь от ослепительного солнечного света, из машины появилась элегантная дама в темных очках и изящной шубке. Вслед за ней выбрался мальчик лет семи, с тоскливым взглядом и трагическим изломом бровей.
Мальчик окинул взором здание, похожее на средневековое узилище, баскетбольную площадку, заснеженные пики синих гор невдалеке и тяжело вздохнул.
– Пожалуйста, мадам, госпожа Штайн вас уже ждёт! – При входе в здание склонился в вежливом поклоне привратник.
В кабинете директрисы все стены были увешаны дипломами и памятными листами, выданными школе как свидетельство успехов ее учеников в командных соревнованиях по регби и баскетболу, а также в лыжных гонках. Приветствуя посетительницу, Рози Штайн, поджарая дама в черном костюме, отдалённо напоминающем монашеское одеяние, оскалила зубы в заученной улыбке.
– Присаживайтесь, мадам.
– Спасибо. – Посетительница элегантно опустилась на стул. – Мой сын должен учиться у вас в школе.
– Мадам, приём в нашу школу временно ограничен… Может быть, летом…
– Летом? – Дама, вокруг которой, точно вокруг вулкана, курилось облако духов, недоуменно пожала плечами. – Но летом обычно мы уезжаем в Биарриц… К тому же я разговаривала с представителем департамента образования, и он меня заверил, что никаких ограничений быть не может, учитывая наши особые обстоятельства…
Директриса улыбалась с выражением муки на лице.
– Но, мадам! Разве представитель департамента образования вам не объяснил, что мы не принимаем детей из стран третьего мира? В нашей школе учатся наследники всех монарших дворов Европы, отпрыски многих высокопоставленных семей, что обусловливает строгость наших правил. Мы принимаем детей только по рекомендации! Мы очень щепетильны. В нашей школе вы не найдёте того, чем страдают многие другие пансионы в Швейцарии и Англии: в наше учебное заведение закрыт приём детей мафиози и бизнесменов сомнительной репутации из стран Восточной Европы…
