помещения вербовочного пункта «Помощи и Содействия». Пока на камеру снимали дедульку под военной пилоткой с медалькой, женский голос за кадром в восхищенных тонах рассказывал. Старый пердун с личным противогазом через плечо из домашних запасов приперся на запись на войну «с эльфийскими фашистами». Очевидцы промакивали уголки глаз носовыми платками.
Короткий натюрморт с редакцией государственного телевидения: редактор, дрожа от возбуждения: «Мы должны сохранить объективность…» У табуретки с газетой, стаканами, бутылками и национальной селедкой объективность достигала критической точки.
Общий обзор панорамы заканчивался кадром: подпоясываясь личными противогазами из домашних запасов, Нация, снимаясь с насиженных мест и шатаясь, куда-то идет. На лицах сдержанность и негромкое мужество. Все что-то поют; среди них есть даже трезвые. Сохраняя объективность, очевидцы за кадром от счастья рыдают в голос, уже не сдерживаясь. Потом шел репортаж непосредственно с места событий.
На фоне хвои и природы, удобно сидя на пригорке, с экрана «ополченец» без фамилии и имени обстоятельно, неспешно помогая себе движениями ладони, с неброским мужеством рассказывает об экзотических видах оружия, которое пользуется спросом, и как его надо держать. Комментарии за кадром в этом месте невнятны.
Новостные каналы транслировали другой хит дня. С выражением, делая паузы и грамотно заполняя их тишиной, с идущим от сердца чувством Животновод зачитывает обращение на эльфийском языке. Великий космос и боги мои, покачал головой Хиератта. Он боролся с искушением прижаться к этому лицу своей небритой щекой или просто прижать его к сердцу. Въезд к башням Гондора теперь украшала стелла с надписью: «Город трудовой доблести».
«…Жизнь постепенно нормализуется. Мы открыты для диалога со всеми заинтересованными сторонами, со всеми, кто ценит мир, ценит жизнь, ценит дружбу, на позициях ценностей всего мирового сообщества, всего содружества наций…»
– Кто-нибудь выключите эту срань, – не выдержал кто-то в углу.
Хиератта стоял с двумя блюдами на широко расставленных в стороны руках, не зная, как протиснуться в самый дальний, тихий, темный конец с одинокой свечой, не побеспокоив сидевшего эльфа.
– Я ждал вас, – произнес эльф, открыв глаза. Он смотрел, как смотрят на вещь, бесполезность которой понятна еще на подходе, но он, несмотря ни на что, выполнит то, зачем пришел в этот чуждый ему мир. В его глазах была такая смертельная усталость от жизни, что у Хиератты пропал прежний аппетит. Когда у кого-то рядом такой взгляд на жизнь, просто невозможно строить планы на ужин.
4
– Я слушаю очень внимательно, – сказал я, усевшись и запустив вилку в ближайшую тарелку.
– Ходят слухи, что вы не из мира Железных Колес.
– Да ну, – удивился я. – То же можно сказать про половину
