style="font-size:15px;"> – Не-а.
Закусывать стаканами Конрад отказался. Вместо этого он предложил расцеловаться за дружбу и знакомство. Все выпили и смачно друг с другом расцеловались.
– Хороша бормотуха! – крякнул Конрад.
Та, словно отзываясь на комплимент, радостно загундосила и забормотала у него в животе.
– Ну, еще! Сейчас останавливаться – себе во вред, – пояснил фельдшер, наполняя стаканы.
– Я больше не буду! – поморщился Конрад.
– Без тоста не хочет, – жалобно обратился к Антариху фельдшер. – Что делать?
– А с тостом будешь? – староста тотчас бросился на помощь фельдшеру, нуждавшемуся в его помощи столь же сильно, как часовой механизм нуждается в заводе.
– Буду, – кивнул Конрад. – Что за тост?
– А-а… – Антарих завертел головой в поисках темы тоста. – А давайте выпьем за Гномлиха. Он ведь, Конрад, великий охотник. Да-а… Сколько ты поймал оленей, Гномлих?
– Тысячу! – отозвался Гномлих, польщенный словами старосты, но, немного поразмыслив, признался: – Ни одного…
– Да, ни одного. Нет здесь больше оленей, – объяснил староста Конраду. – Так почему он великий охотник, если не поймал ни одного крупного зверя? А-а… Потому что он верит, что однажды олени сюда вернутся. Он и сказки какие рассказывает! На ходу переделывает, и так, знаешь, складно выходит! Сказок теперь, как оленей, – не сыскать. Это раньше их детям рассказывали, а теперь забросили. Частушку спел чаду – и весь разговор.
– А сказка… это что за штука? Притча какая?
– Фантастику знаешь?
– Конечно! «Чужие». «Чужие против святых». «Чужие против собак». «Свои – за, а чужие – против». Фантастика – сила!
– Так вот, это та же фантастика, только ненаучная. Так чтó, за это следует выпить, как считаешь?
– Следует! – беспрекословно согласился Конрад, у которого первач бормотал уже не только в желудке, но и в голове.
Все четверо осушили стаканы, но в этот раз, пересилив себя, целоваться не стали, ограничившись тем, что долго ловили ртом ускользающий воздух и занюхивали рукава.
Словно благодаря присутствующих за оказанную честь, Гномлих поднялся, вышел в центр комнаты и, сделав несколько неуклюжих танцевальных па, зачитал:
Я в подвигах искал утехи,
Носил успехи, как доспехи.
Сиял и плакал этот мир:
Пришел еще один кумир.
Фельдшер ободряюще засвистел и зааплодировал. Конрад перегнулся к Антариху:
– У вас тут все стихи сочиняют? Это у вас такой народный промысел?
– Вроде того, – кивнул Антарих.
– Ну, как тебе у Штирлиха? – полюбопытствовал Гномлих ровным, отстраненным голосом, которым еще верящие в чудо мужья пытаются выпытать обнадеживающие новости у ушедших к другому жен.
– А? Ничего, – отозвался Конрад. – Мается
