моё знание английский тут как раз и пригодилось. Что, зря что ли два ВУЗа на «красный» оканчивал!
Вспомнил он молодость свою. Безбашенную. Как группу свою (пока ещё музыкальную) собрал. Как на клавишнике играл, песни пел.
– Ну и допелся, – подытожил он свою эстрадную карьеру. – Батон как-то крошили с местными, те пальцы мои и переломали, лицо порезали, волки позорные. Я и бросил группу свою к чертям, и бригаду собрал, организованную. А тут и масть пошла и впору гужеваться по полной.
Бывший интеллигентный авторитет и вор в законе, выбравшись на волю, тщетно пытался скрыть свой липкий воровской жаргон под английскую речь и пословицы.
– И вот как-то зимой прилетаю, значит, я из Лондона. Везу с собой общак в два чемодана. А в аэропорту меня уже ждут. В общем, приняли мусора меня тёпленького, аркан накинули. Следак попался настырный. Червончик накинули. А я и не стал тереть бузу, всё подписал и отбыл в цугундер.
Он грустно улыбнулся. Закурил. Подолгу глядел как дымок, медленно рассеиваясь, уходил в ночное небо, прямо к звёздам.
– Увы, life is made up of marble and mud, – продолжил он очнувшись. – Молодость растаяла, как мартовский снег. Нет, я на судьбу не в обиде. Ведь каждый рано или поздно отсидит своё, кто на нарах, а кто в бездолье. Видел я шик и блеск, уважение и предательство. Покаялся я. Только вот Зоя, жена моя, с дочкой в Германии-то остались. И в Тель-Авиве вторая, тоже с дочкой. Я-то не выездной теперь, откинулся, женился вновь. Дочка, естественно, растёт. С работой, правда, туговато, не берут нигде бывшего зека, боятся. Потому и торчу здесь, средь гаражей. BBC слушаю, Шекспира читаю. Everything in this life has to be paid for. Всё лучше, чем нары нюхать.
Луна, заскучав от нашей болтовни, завалилась куда-то на бок. Звёзды попрятались за облака. Ну а я медленно брёл домой и думу свою тяжкую думал: «С людьми живыми, не фейсбушными, надо бы почаще общаться… совсем я одичал».
Система
Странный он всё-таки тип. Нет чтобы жить себе, наслаждаться, молодость свою прожигать, так напридумывает же себе всякие рамки, задания, цели, и пыжится как белка в колесе. Тут тебе и список «100 мест», которые он обязательно должен посетить и «1000 вещей», которые он непременно должен проделать, разумеется, пока в ящик не сыграет, и длиннющий список из «1000 книг», которые он твёрдо намеревается прочесть за всю свою неуёмную жизнь.
– И сколько ты жить-то собираешься? – любопытствую я, листая его список.
Так оказалось у него и это расписано: он мне дату-то эту прискорбную под нос и суёт! Вот, дескать, день, месяц и год кончины – получите, распишитесь!
Вы только вдумайтесь, он дату своей смерти заранее запланировал! Ну не идиот ли?!
Вы представляете эту ситуацию: Вот он проснулся в этот самый день как всегда в 5 утра. Выпил стакан воды. Глотнул сырое яйцо. Сделал утреннюю пробежку. Принял контрастный душ. Прочёл последние страницы тысячной книги. Закрыл её. Набросал пару строчек в дневник.
