style="font-size:15px;"> Она любознательна. В её сумочке всегда есть книжечка. Бывает и на иностранных языках. Она легко переходит с родного языка на русский.
Её всё больше будоражит судьба женщины в песках у Кобо Абэ, нежели героини латиноамериканских сериалов.
Ей интересна заграница, но она её давно не манит. Манит семья. Сын да муж. Столпы её счастья. Заботливая мать. Любящая жена. Она в меру глупенькая, и не в меру мудрая.
Обожает Лигу Чемпионов и разбирается в хоккее. Машину водит под Вивальди, а всплакнуть любит под Шопена. А слёзы эти у неё от умеренности, безмятежности, от простого женского счастья.
Она вовсе не наивна, но верит в чудо и немного в Деда Мороза.
Мужчины ей вслед обычно оборачиваются, но свиснуть – никогда. Ею молча восхищаются, нервно примеривая себя в её годы.
Разумеется, она не курит, потому что и не начинала. К чему ей этот дешёвый пафос?
Она бесстрашна. Понимая, что перемены это и есть жизнь, она их вовсе не боится. Напротив, она сама – перемена. Всегда разная. То дерзкая и милая с мальчишеской причёской, то нежная и страстная с длинными локонами.
Вот она. Афродита.
Однажды, выйдя из морской пены, появилась она на наших улицах… и растаяла, видимо, до следующего Потопа.
Охранник
Решил я сдуру покрасить свой гараж. Так ближе к вечеру. А точнее на ночь глядя. И вообще, активная жизнь у меня, как у летучих мышей, начинается глубокой ночью. Ну а чё? Душа романтики требует. Засиделся я в офисе допоздна, вот для разнообразия и решил покрасить свой ржавый гараж. Во мраке. Вслепую. Зато под звёздами. Это уже потом, при свете тусклой лампы, выяснилось, что красил-то я больше себя, чем гараж. Ведь ближайший источник света в нашем гараже, как в кинотеатрах, лишь у выхода. Но не об этом сейчас речь.
Речь пойдёт об охраннике. Седой старик, с молодыми глазами. Взгляд, будто в бинокль глядит, непроглядную даль разглядывает. При редкой улыбке еле заметный шрам на левой щеке расплывается по контору губ. Тяжёлыми, но уверенными шагами производит он обход своих владений. Обыкновенно он молчит. Впрочем, и я не многословен. Как все «нормальные» люди, утром я хмурый, не выспавшийся, вечером уставший, нервный. Вот и молчим обоюдно.
– Драсти, – я под нос.
– Драсти, – он в ответ.
Вот и весь наш диалог с ним за последние три года. Но то было до вчерашнего вечера.
Измазавшись краской и благоухая ацетоном, я, наконец, закончил свою ночную авантюру. При свете полной луны результат моей работы меня вполне удовлетворял. Впрочем, утром, уже при свете солнца, завидя свой измазанный гараж, я кардинально поменял своё мнение. Но это будет утром, а пока я довольный направлялся домой. Наш охранник, обхватив палку как винтовку, стоял на своём посту, словно часовой в Кремле. Проходя мимо, я буркнул ему «Дсвидань».
Тот ответил. А затем мне вдруг послышалась речь на английском: «A fool at forty is a fool…».
Я невольно обернулся.
