обернулся к Эмилио и внимательно оглядел его.
– Сколько тебе лет, парень?
– Двадцать семь.
– Ты знаешь Иегана Ханслоу?
– Он пару раз приходил на юбилейные совещания Института. Он наш куратор.
– Швайгера?
– Он вручал нам первые свидетельства об окончании учебы.
– Ну и кто назначил тебе это задание, забрать «Шнейдер» у меня? Кто – нибудь из них, старых сволочей?
– Нет. Это новая инструкция департамента Инвентаря.
– Хорошо! Я выпью еще и мы поговорим, и поговорим как следует.
И он выпил еще. Держа бутылку за горлышко своей гигантской ладонью землекопа, он спросил Эмилио:
– Знаешь, как называется?
– Там не написано.
– Это «Россомарш». Крепко запомни – «Россомарш». Это питье, открывающее разум, душу и бессмертие. Конечно, пить надо в меру, чтобы не превратиться в надувную свинью! И в наших краях оно не водиться, его привозят из Ниневийских просторов, как я привез семьдесят лет назад. Вот эта этикетка подтверждает его подлинность, а точнее вот эта подпись фермера Луиса Никанора Санзанца, который сохранил для меня это сокровище…
– Вы говорите про Россомарш?
– К черту Россомарш… Я говорю об Охре! Все, теперь к делу. Давай «Шнейдер», Руфина.
Сандовал вскрыл коробку, раскрыл черный футляр, и Эмилио увидел обычный старый радиотелефон.
– Что, попытаешься его включить, умник?
– Нет. Шнейдеры по-другому работают, и я это знаю. Их никто не включает и никогда не выключает.
– Уже хорошо. Теперь! Я прошу у тебя всего лишь две недели, начиная с сегодняшнего дня и сегодняшнего часа. Я напишу тебе гарантийную расписку, если желаешь. Когда время истечет, ты возьмешь его и убирайся. Но не раньше, того момента, когда мне позвонят… За эти две недели.
– Папа, тебе никто не позвонит! – сказала Руфина, упрямо опустив глаза.
– Или не ответят на мой звонок. Да, если же этого не произойдет, я расстаюсь с этой жизнью, надеждой и проклятым миром. Ты извини, сынок, но от Россомарша меня тянет говорить высопарно, как испанского проходимца. Ну что, ты согласен?
– Две недели? Не знаю, разрешат ли мне.
Он засмеялся и раскашлялся, сплюнул, поглядел на Эмилио и снова засмеялся. Руфина убирала свои коробочки в пакет, похлопала отца по спине и подмигнула Эмилио.
– Разрешение? Вот бы я спрашивал разрешение у всех своих начальников, мать их за ногу, я бы…
Он задумался.
– Я бы и половины пути не сделал. От половины пути. Не беспокойся, отдам тебе его минута в минуту. Мне некуда бежать, безносая ждет меня за каждым углом. Она, если хочешь, будет поручителем в нашем договоре! Я носился всю жизнь, меня проклинали все, кто знал, и кажется, было за что. Теперь просто дай этим часикам дотикать. Ну что, дашь?
– У меня будет свое условие, разве что.
– Ах ты еб… й торгаш!
– Но оно
