На отливе войны. Эллен Ньюбоулд Ла Мотт

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу На отливе войны - Эллен Ньюбоулд Ла Мотт страница 9

На отливе войны - Эллен Ньюбоулд Ла Мотт

Скачать книгу

которые не облегчили его боль. Наука исцеления была безоружна перед наукой разрушения.

      Рошар умирал медленно. Он перестал бороться. Он бросил надежду найти облегчение, переворачиваясь с оставшегося бедра на то, которого уже не было. Он перестал кричать. На рассвете его мозг, в котором застрял осколок немецкого снаряда, казалось, начинал думать, становился разумным. Предыдущим вечером, после возвращения из операционной, его наградили Médaille Militaire, которую ему вручил – in extremis – главный Генерал региона. На медали, которую прикрепили к стене над его койкой, красовались слова: Valeur et Discipline[51]. Дисциплина торжествовала. Он лежал так тихо и спокойно, так послушно и дисциплинированно, что больше не тревожил палату своими стенаниями.

      Малыш Рошар! Невысокий садовник тридцати девяти лет, вдовец, с одним ребенком! Из-за осколка снаряда в черепе один его глаз перестал видеть. Из-за кровоизлияния в глазное яблоко оно покраснело и впало, а веко над ним перестало закрываться, и красный глаз все глядел и глядел в пустоту. А второй глаз опускался все ниже и ниже, оголяя белок, и веко опускалось над ним, пока не остался виден только белок, а это значило, что он умирает. Но слепой, красный глаз глядел поверх всего. Упорно, не моргая он глядел в пустоту. Так что медсестра следила за тусклым белым глазом, в котором отражалось приближение смерти.

      Никто в палате не любил Рошара. Он провел в ней не так много времени. Для всех он был чужой. Просто умирающий мужчина в полевом госпитале. Маленький чужак Рошар с одним слепым красным глазом, глядящим в Ад, в Ад, из которого он при-шел. И с одним белым умирающим глазом, который показывал, что он жил, – недолго, мимолетно, но жил. Медсестра ухаживала за ним очень внимательно, добросовестно, умело. Много раз заходил хирург, но он уже сделал все, что мог, так что каждый раз он пожимал плечами и отворачивался. У подножия кровати, уперев руки в бока, расставив ноги, стоял молодой санитар Фуке, смотрел на Рошара и говорил:

      – Ой-ой-ой!

      И Симон, другой санитар, тоже иногда вставал у подножия кровати, смотрел на Рошара и говорил:

      – Ah! C’est triste! C’et bien triste![52]

      Рошар умер чужаком среди чужаков. И многие ухаживали за ним, но никто его не любил. Все, что они знали, – это красный слепой глаз, и тусклый белый глаз, и мерзкий запах гангрены. И казалось, красный неморгающий глаз смотрит на что-то, чего госпиталь дать не может. И казалось, что белому остекленевшему глазу безразлично все, что госпиталь дает. А в воздухе над ним повис мерзкий запах гангрены, подобно ауре, в которую он был заключен, казалось, навсегда. И никто его не любил – никто не мог забыть о запахе.

      В десять часов утра он погрузился в ступор и пролежал без сознания, пока медсестра не ушла на обед. Нужно было есть, хотя ей и не хотелось. Она сказала Фуке внимательно следить за Рошаром и позвать ее, если что-нибудь изменится.

      После завтрака она поспешила проведать Рошара, открыть ярко-красные жизнерадостные ширмы, которые отделяли его от остальных. Рошар умер.

      А на другом конце палаты сидели два

Скачать книгу


<p>51</p>

Честь и Дисциплина (фр.).

<p>52</p>

Ах, это грустно! Как это грустно! (фр.)