та, что хотела возвысить ее сознания и лишить мяса, тоже говорила про дом. Про то, что если бы он у нее был, то она непременно ее бы с собой забрала. Ведь такая хорошая собака. Собака-Загорака.
– Зааа-го-раааака!!! – кричали девчонки, и она бежала к ним с любого конца пляжа так, что песок разлетался в разные стороны. И ее тискали, гладили, мяли, целовали и собака чувствовала себя счастливой.
– Знаешь, я бы забрала тебя. Но сама где попало живу. – сказала однажды девчонка, когда они были одни – вторая куда-то ушла, – В съемной квартире, там хозяйка не одобрит, понимаешь.
«Милая моя, солнышко лесное» – пели студенты возле костра, тоже друзья собаки – «где, в каких краях, встретимся с тобою».
Девчонка, та самая, что хотела возвышать хищников в сознании достала из кармана кусочек колбасы, завернутый в пленку.
– Это тебе. – Она дала с руки его Загораке и та, принюхавшись, как будто неохотно, без аппетита, сжевала и вопросительно посмотрела на девчонку. Повисла неловкая пауза.
Наутро на пляже не было ни девочек, ни их звонкого смеха. Загорака легла на то место, где еще вчера стояла палатка, перевернулась на спину и подставила солнцу живот.
Люди приезжали и уезжали, ели колбасу, сосиски, жарили мясо, угощали собаку, гладили собаку, говорили с собакой и уезжали. Ветер становился холоднее, вода стала синее, а закаты ярче и контрастней.
Видел ли кто-нибудь, как собака грустно смотрела вслед каждому, кто уезжал с пляжа, вверх по крутой горке?
И вот уехали последние люди, уставшие мерзнуть. Бросили на песок шкурку от колбасы, закинули в машину свои цветные вещи, пропахшие костром, с песком в каждой складке. Загорака бежала за машиной, дети махали руками, что-то кричали, но машина уже набрала скорость, поднялась на высокий холм и скрылась из виду, оставляя за собой пыльное облако.
Загорака осталась одна.
Она вернулась на свой пляж, прошла мимо брошенных шкурок от колбасы. Бежать было не к кому.
Загорака подошла к пустой пивной бутылке, обнюхала ее – она еще пахла человеком, который держал бутылку в руках, Загорака помнила, кем именно. Она легла рядом с бутылкой, свернулась калачиком и заснула. Черный нос она прикрыла лапой, а ее желтая шерсть слилась с песком так, что и с нескольких шагов нельзя было разглядеть собаку среди песчаных дюн.
Единственная
Профессор Грымов вел группу студентов к ангару. Это был торжественный день – профессор готовился показать свое новое творение: трамвай нового поколения Элеонора 3-15.
Новенький, блестящий, еще не тронутый дорожной пылью, трамвай выглядывал с места своей стоянки большими стеклянными глазами, будто бы приветствовал всех, кто входит в ангар.
Студенты ахнули. Профессор улыбнулся – еще не так много людей видело Элеонору, и каждый раз он волновался, как мальчишка, как студент на экзамене, что его работа не произведет должного впечатления.
– Здравствуй, Элеонора! – нежно похлопал Грымов
