не шестьдесят. Все намного, намного хуже: он молод, широкоплеч и – это самое страшное – определенно хорош собой.
– П-почему у вас такое симметричное лицо? – спросила я дрожащим голосом.
Волосы у него были темные – в тусклом искусственном свете не понятно, брюнет или темный шатен. Высокие скулы, подбородок, которым можно резать затвердевший силикон. Темные глаза. Совершенный образчик рода мужского.
– Прошу прощения? – недоуменно откликнулся он.
– С-симметричное! – повторила я громче, словно он не расслышал. – Неужели вам н-никогда не говорили?
– Ах, симметричное! Теперь понял. Ну да, каждый день это слышу, – ответил он с самым серьезным видом.
– П-правда?
– Нет.
Я фыркнула.
– И очень зря! Зря вам никто этого не говорит. Вы недо… не-до-пустимо красивый!
Хоть я и напилась почти до потери сознания, но такую внешность не могла не заметить! Хотя… может быть, он только с пьяных глаз кажется красавцем. Может, трезвая я бы на него и не взглянула. Как ни трудно в это поверить.
– Вас нужно изучать и к-к… ик… клонировать. Много-много клонов. Рота. Или полк.
– И что вы станете делать с этой армией клонов?
– Только не отдавать П-приказ Шестьдесят Шесть и не уничтожать джедаев, это уж точно!
Он улыбнулся – такой белозубой улыбкой, какую мне приходилось видеть лишь в рекламе зубной пасты – и я поняла, что ему действительно смешно. Странное чувство: как будто тебя наконец заметили. До сих пор мои шутки понимала только Каталина.
Но эта улыбка… было в ней что-то чертовски знакомое!
А в следующий миг я его узнала.
– Лох-Несский Принц! – ахнула я.
– Похоже, вы пьянее, чем я думал, – обеспокоенно заметил он.
Я схватила его за отворот пиджака. Та часть моего мозга, что была еще способна воспринимать окружающее, отметила, что пиджак симпатичный, похоже, дорогой, и безупречно сидит на статной широкоплечей фигуре.
– Вы д-директор компании! Ходят слухи, что вы существуете, но н-никто никогда вас не видел. Вы как мисическое… – Нет, что-то не так! – Михическое… – Тоже не то. Наконец мне удалось выговорить: – Ми-фи-ческое чудовище. А Принц – потому что лицо такое… сим-метричное. А на самом деле вы Марк-как-то-там.
– Марко, – поправил он. – Рад с вами познакомиться.
И протянул руку – широкую ладонь с длинными, неожиданно изящными пальцами. Приятно, должно быть, пожимать такую ладонь… Едва подумав об этом, я сказала со смешком:
– Ой, нет, спасибо, не надо!
Не хочу даже в мыслях изменять Крейгу… «Крейгу, который женится на другой, – напомнило мне разбитое сердце. – Так что можешь ручкаться с кем угодно».
Он убрал руку, и я ощутила укол разочарования.
– А вы?
– Я… н-напилась… – сообщила я, но потом сообразила, о чем он спрашивает. – А-а. Я Анна.
