я вам помогу с подбором этого галстука. Правда. Не пожалеете потом.
– Хорошо,– соглашается он ей, смущенно. – После «Белого дома», я полностью буду вашим. Договорились?..
В конце еще представился:
– Меня зовут Вадимом. Я, так сказать, новый хозяин вашего телевизионного завода. Будете ждать?..
Альб, от такой неслыханной просьбы, просто вначале потеряла дара речи, но привычно, как всегда она делала, незаметно приспустила пуговку на блузке, чтобы апатичные груди ее ослепили, на этого упавшего «с неба» Вадима.
И осталась ждать, как и обещала.
Интересно было наблюдать за нею, когда она в ожидании этого Вадима, осталась сидеть за рулем своей машины. Первое, она торопливо привела порядок перед зеркальцем свою мордашку. Губы, накрашенные красно, стерла, подкрасила их заново под почти цвет лица, по краям затемнив чуть – с ума сойти, как она преобразилась. Волосы у нее белые, густые, заплетены, чтобы они не мешали при работе. Их она распеленала, распустила по покатым напряженным плечам, одернула блузку вниз к ногам, а юбку – джинсы она не любила, мешали они ей в работе, наоборот, чуть оголила налитые крепкие ноги. А сама она, как у тетивы стрела к выстрелу, уже готова была. Сама чувствовала, еще минута, лопнет от напряга, потому была готова сейчас на все.
«Сколько их можно, попусту кормить этих кобелей своим телом,– говорила она себе сейчас. – Хватит. С мужем ничего не получается. Этого я не упущу. Главное, не обманул, что придет».
Дальше, она знала, как убить его своими прелестями. Ученная, научена этой жизнью, в которой она пребывала, существуя, как полу раздавленный земляной червь, после дождя.
Но он, все не шел почему – то. Прошел час, в ожидании. Альб надо работать, крутить по городу баранку, а она все сидела, ждала, нервничая. Пятая, или уже шестая сигарета выкурена. Вот бы увидел ее сейчас, курящую муж, упал бы сразу в обморок перед машиной от удивления. А то, ведь, когда вместе жили в этой съемной двушке с мужем и дочерью, до увольнения завода, не знала, как упрекнуть его, чтобы он не курил в доме, а теперь, пожалуйста. Даже, пришла к выводу, что сигарета ее успокаивает в этой ее сложной дурашной жизни. И сигареты у нее появились дамские: длинные, тонкие, одно удовольствие пососать их в ожидании пассажиров, у стоянок торговых точек. Так как она в городе, почти одна была из «дам» таксист, то привилегии мужики – таксисты делали ей с удовольствием. Знали, Альб, когда нужно, сама любого выручит. И здесь ее, недалеко от «Белого дома», даже милиция была к ней снисходительней. Как же. Такая, такая, она, убивающей внешностью. Подмигни, любого может на «рога» поднять, если надо. И Альб об этом знала, и поэтому не очень боялась в таких местах мозолить свое отражение – обаяние. Но он, как-его-то имя, как бы, не забыть. Кажется, он ей представлялся Вадимом. Все не шел. Пошел уже второй час. Альб уже есть хочется, живот ее уже кричит: есть хочу.
«Да погоди ж ты!» – чуть не сказала она животу, забываясь, с кем она разговаривает.
И, вот,
