не выходить. Я даже не могла сбежать в туалет для девочек, ведь тогда пришлось бы вновь проходить мимо географического класса.
В кабинете истории я подошла к Ираиде. Видела, как она разговаривала с девочками из параллельного класса.
– Слушай, что они несли там? – Как бы ничего не понимая, спросила я.
Она покраснела, замялась, но все же мягко ответила:
– Понимаешь… Никита растренькал всем, будто у вас там было что-то несколько дней назад…
– И ему все поверили?
– Не все, конечно. Вернее, раньше не все. Там просто… Знаешь, у него дома камеры видеонаблюдения, и он показал часть, где вы… в общем заходите в комнату, а через час он вышел и выкинул что-то маленькое в мусорное ведро. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Выкинул? – Я совершенно ничего не понимала. Смысл сказанного будто и не хотел до меня доходить. – Но я ушла от него через несколько минут, как только он и предложил…
Воздуха вдруг стало мало. Спину пронзила боль – голова кружилась и пока я глотала ртом воздух, стала отходить назад и ударилась о стену. Рукой я нащупала раковину и сжала ее. Ираида тут же подошла ко мне, взяла за руку, начала спрашивать, что со мной. Ответить я не смогла.
Как же хотелось потерять сознание! Так стыдно мне не было даже в седьмом классе, когда из-за проблем с желудком я не смогла выступать, и девочки пропустили конкурс танцев. Все так злились на меня, что даже пришлось бросить это занятие.
Вот и теперь случилось тоже. Все меня обвиняли, все обсуждали. Меня презирали. Да еще и за то, чего не было!
В памяти плохо отложились следующие события. Как-то меня усадили на стул, стали успокаивать, кто-то принес воды. Стало так стыдно еще перед этими ребятами, ведь они так искренне переживали.
– Давайте отнесем ее в медпункт? – Предложил Давид. Не знаю, что ему ответили, но я закачала головой.
«Все хорошо, все хорошо, не переживайте», – продолжала шептать я. Вошла учительница истории, Яна Сергеевна, женщина лет сорока с идеальной осанкой, горделивым видом и короткой элегантной прической, как у Элис в последних «Сумерках». Впервые я видела ее растерянной и даже напуганной.
– Что случилось? – Спросила она, тут же подлетев ко мне и положив руку на лоб. Другой рукой она прижимала к себе папку с оценками и тестами, которые раздавала на каждом уроке тем, кто сдает экзамен по ее предмету.
Никто ей не ответил. Понемногу я стала успокаиваться, перестала задыхаться и задышала ровнее. Только сейчас я поняла, что кто-то продолжал держать меня за руку.
– Просто запереживала? – Предположила учительница. Ее высокий противный голос всегда напоминал мне скрип мела по доске. – Ну-ну, – она потрепала меня по голове, – не стоит так переживать. Что-то случилось в семье?
Рот открывался, но слова не появлялись. Сейчас я, наверное, напоминала рыбу.
– Иди-ка ты лучше в медпункт, дорогая. Ираида, проведи ее.
Только сейчас,
