style="font-size:15px;"> Преступления против правосудия
§ 1. История уголовного законодательства России об уголовной ответственности за преступления против правосудия
Изучение законодательных памятников свидетельствует о том, что интересы правосудия были предметом уголовно-правовой охраны на самых ранних этапах существования российского государства.
В Русской Правде и княжеских уставах, первых законодательных актах Древней Руси, формулировались правовые нормы, которые можно рассматривать как прообраз некоторых современных составов преступлений против правосудия. Бесспорно, что эти правовые источники несли в себе правовую идеологию феодальных общественных отношений, а также религиозные воззрения, включающие в себя не только каноны христианской веры, но и языческие взгляды на мир.
Изучение исторических источников приводит к выводу о том, что важнейшей ценностью в правосудии во все времена являлась «правда», т. е. то, что «существует в действительности, соответствует реальному положению вещей»[235]. Из этого следует, что «ложь» в правосудии всегда имела высокую степень общественной опасности, так как создавала угрозу принятия неправосудного решения. Не случайно в первых памятниках древнерусского законодательства изначально формулировалась уголовная ответственность за «безосновательное обвинение в убийстве» или «клеветническое обвинение в незаконном сожительстве, зелейничестве или еретичестве»[236], что являлось прототипом современного ложного доноса. Первоначально ответственность за ложное обвинение для доносчика была достаточно незначительна и по традиции первых славянских законодательных актов выражалась в денежной компенсации.
В последующих правовых актах ложный донос по степени общественной опасности и государственному реагированию приравнивался к «татьбе», «разбою», «душегубству» (краже, разбою, убийству) и предусматривал суровое наказание. Например, ст. 8 Судебника 1497 г. формулировала ответственность за «ябедничество» (ложный донос с целью обвинения и привлечения к ответственности невиновного), которое каралось смертной казнью[237].
Не оставались без уголовно-правовой защиты и иные интересы правосудия. Например, в Новгородской судной грамоте ст. 6 запрещала под страхом наказания «наводить наводки», т. е. побуждать толпу к нападению на суд либо на противоположную сторону. Статья устанавливала наказания за эти действия, совершенные против членов суда и докладчиков. Размер наказания (штрафа) зависел от сословного положения виновного.
Псковская судная грамота предусматривала ответственность за самовольное и насильственное вторжение в судебное помещение, нанесение ударов «подвернику» – специальному должностному лицу,
См.: Российское законодательство X–XX веков: В девяти томах. Т. 1: Законодательство Древней Руси. М., 1984. С. 92, 158.
См.: Там же. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985.С. 55, 68.
