права. Поскольку происходила коренная ломка всех государственных и общественных институтов, это не могло не отразиться на законодательстве, в том числе и уголовном. Буквально в течение года пролетарское правительство запретило использование в правоприменительной практике ранее действовавшее законодательство. Декретом «Осуде» вновь созданным судам предписывалось руководствоваться декретами Рабоче-крестьянского правительства и социалистической совестью[245].
Процесс создания нового советского судебно-следственного аппарата и правовых норм по защите правосудия от преступных посягательств проходил практически одновременно. Первоначально правовые нормы об ответственности за посягательства на интересы социалистического правосудия формулировались чаще всего в тех нормативных актах, которые определяли правовое положение того или иного органа правосудия. Так, в постановлении Народного комиссариата юстиции «Об организации и действии местных народных судов» предусматривалась ответственность судей-заседателей за уклонение от государственной повинности по отправлению правосудия, а лица, виновные в нарушении Инструкции о производстве обысков и арестов, принятой в марте 1918 г., подвергались аресту до трех месяцев и высылке из г. Москвы. Декретом ВЦИК от 19 апреля 1919 г. «Олагерях принудительных работ» предусматривалась ответственность за побег, а Декретом СНК от 24 ноября 1921 г. вводилось уголовное наказание за заведомо ложные доносы[246].
Отказавшись при формировании нового социалистического уголовного права от исторического опыта дореволюционного российского уголовного законодательства, авторы УК РСФСР 1922 и 1926 гг. не выделяли преступления против правосудия в самостоятельную главу. Вместе с тем базовые положения уголовного законодательства России стали основой для советского уголовного законодательства в сфере охраны интересов правосудия. Данные составы преступлений были сформулированы в четырех главах УК РСФСР 1922 г.: «Контрреволюционные преступления», «Преступления против порядка управления», «Должностные преступления», «Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности».
Основная проблема уголовно-правовой защиты интересов правосудия в этот период государственного развития заключалась в том, что в данной сфере, как ни в какой другой, проявилась двойственность, если не сказать, двуличие советской власти: показное провозглашение и отстаивание принципов законности в деятельности правоохранительных органов, с одной стороны, и попрание этой законности на практике – с другой. Причины такого явления на разных этапах развития государства были различными. В первые годы это объяснялось необходимостью борьбы с классовыми врагами, затем повлиял культ личности руководителя советского государства, позднее – отстаивание политических догм советской власти. Такая
См.: СУРСФСР.1918.№ 52. Ст.589.
См.: История советского уголовного права. М., 1948. С. 229; Из истории ВЧК. 1917–1921 гг. М., 1958. С. 103–104;Сборник документов по истории законодательств СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953.С. 44, 112–113.
