фигуры в узком переулке. Те не только заберут моё время, мою утреннюю Виб. Те постепенно разбирают меня на куски… Всё это до безобразия противно.
В отличие от молодой девушки, подобной девочке, что копошится в песочке.
Виб набрала полную грудь, надула воздухом щёки и стала сеять хаос на песочном полотне под ногами, раздувая жёлтые крупинки. Как только ресурс «орудия» был исчерпан, Вибия Велл, пропустив через себя чистого воздуха, подняла голову.
Приметив что-то на горизонте, сама не понимая что, девушка с интересом принялась это разглядывать. Виднелся некий силуэт, блик на морской глади.
– Может, корабль? Делать вам нечего… сюда плыть. – Пробубнил мягкий, немного даже детский голос Виб.
Моя милая дева немногословна сама с собой, она предпочтёт словам мысли. Но всё же, как я заметил, когда ей необходимо что-то осмыслить, то проще тихо проговорить, нежели оставлять внутри.
Девушка прищурилась:
– Что ещё это может быть, как не корабль?
«Зайчики» прыгали по хрусталикам её глаз, не думая останавливаться. Кроме как морскому судну, устраивать такой танец было нечему, да и некому.
– М-да… – Подняв свои брови, как арки, Виб поставила шёпотом точку в этом вопросе.
И вот оно, в её голове, как тараканы, зашуршали лапками мысли.
Отправная точка в день – запись в тетради:
«24 апреля. Понедельник.
Сегодня на пляже так тихо. Я пришла сюда ранним утром, когда солнце только начинало подниматься над горизонтом. Свет был таким мягким и золотистым, как будто весь мир только просыпался. Я села на свой любимый камень, который стал мне как родной.
Задумалась о будущем… Как любопытно, что оно так далеко от меня, вроде как недостижимый вдалеке корабль. Мне бы хотелось увидеть другие места, людей, которые бы разделяли мои интересы. Но я так стесняюсь говорить с незнакомыми. Как же трудно открывать своё сердце, когда боишься осуждения.
Мои эмоции приходят и уходят, как волны. Я чувствую невыносимую боль и пустоту, которые несутся во внутреннем мире. Меня гложет непонимание, как могла произойти такая трагедия. Мама была такая необычная и сильная женщина. Она всегда говорила, что знает, что будет после смерти. Что Нить не даст затеряться в пучине небытия её душе, и она вернётся. Как заново сшитая девичья кукла. Повторённый до мелочей оригинал, который одели в очень похожий костюм, пришили глаза-бусинки… Но разве можно так взять и сказать, что это всё та же кукла?
Я не могу понять, как жизнь может быть такой несправедливой. Мама посвятила мне всю свою жизнь, и я никогда не знала, как подарить ей ту же любовь. Теперь я смотрю вокруг и вижу, как всё продолжается своим чередом, никого не волнует моя потеря, никто не понимает мою боль. Никому нет дела до жизни того, чья жизнь ничего не стоит? Ведь можно сшить новую куклу, дать мамину Нить, и это будет тот же человек? У меня столько вопросов, но на них некому ответить. Даже друзья могут только по плечу похлопать, подбодрить, но не более.
Я
