чувствовал Ведомир в этих женщинах недобрый против себя настрой направленный. Глаза прищурены, что у одной, что у другой. Правда у Маринки то посильнее. И сверкают так, аж больно становится. Вспышками ослепительными, яркими, белёсыми.
«Ух-х, если расскажу, точно съест меня… Вон какая сегодня, вся сердитая, сурьёзная. Чувствует, не с добрыми вестями я тут расселся», – думал про себя Ведомир, боязливо посматривал и косил взгляд то на одну, то на другую.
– Да, так… есть чем поделиться в общем, – отпустил мальчишку и почесал затылок. Уставил взор на сочную зелёную траву под ногами.
– Давай, Дань, иди, неси домой воду. Ты же не забыл, зачем вышел из избы? А то заморишь своих родных жаждой, они те устроят потом. Вышел он за водой на пять минут, называется.
– Ага, пойду я дядь Вед, а то воды дома и вправду нету. Катька поди пить с утра хочет. Уже проснулась пожалуй. Она любит поспать, позднее всех встаёт.
Данька встал, отряхнул своё «седало» и коленки.
«Как встретишь дядь Ведомира, так обязательно тот что-то да учудит. Шутить будет и извалякает всего на земле или в песку», – кумекал и тащил тяжёлое ведро домой мальчишка. Дойдя до крыльца, схватил двумя руками, и стал поочерёдно закидывать на ступени то ведро, то ногу.
– Чёйта не поможете молодому человеку? Вон как корячится.
– Не в этот раз. Пускай. Иногда полезно преодолевать трудности, которые невзначай могут преодолеть тебя. Пусть знает, понимает, и готовым всегда будет. К жизни нынешней, нелёгкой, – говорила Марина, подавая Ведомиру руку.
– Да когда она была лёгкой, жизнь то… Особенно, вот такая, деревенская. Э-эх! – молвил Ведомир, когда поднимался.
– Давай, вставай. И наконец-то расскажи, что с тобой приключилось. Что ж так перепужало, аж бегом к нам… И почему это – к нам?
– Да, почему?
Марина и баб Женя помогли подняться мужчине, получившему совсем недавно звание «пенсионер».
– Пойдём на лавочку, присядем вон, за столиком деревянным. Сейчас мальчишке нашему скажу, он чай организует. Чайку с ватрушками попьём, да тебя послушаем.
– Ой, девоньки вы мои, красавицы… и любавны ваши очи, и исправны телом очень. Всё вам расскажу! Как есть на душе и в разуме, да как глазами моими запомнилось. Переживаю токмо, как бы не поплохело вам. И плюшки б с чаем не закончились, рассказать есть чего, там такое-е… Садитесь, да смотрите не упадите.
