школьника и продолжает:
– Так вот. – Он пододвигается ближе и немного понижает голос: – В целом так и есть. Но в данном случае мы обмануты чувством свободы выбора. Самолёт может либо лететь, либо не лететь, это так. Но вероятность того, что автобус во время движения врежется в другой автобус или у него оторвётся колесо и он полетит в пропасть, намного выше, чем вероятность любой поломки, даже незначительной, в самолёте.
– Но доля вероятности всё же есть?
– Есть, но сама вероятность крайне мала.
Мы немного подскакиваем в креслах, стюардессы торопливо катят свои столики к концу прохода, а пилот объявляет о зоне турбулентности. Я цепляюсь за подлокотники и напрягаюсь. Кровь отливает от лица, я гипнотизирую кресло спереди, но мужчина спокойно продолжает:
– Вот этого вообще можете не бояться. Я бывал на авиаконструкторском предприятии, и там производили испытания этих самых самолётов – гнули их в разные стороны, роняли с высоты и всячески издевались. Нагрузки любой турбулентности – смех по сравнению с тем, какая прочность заложена. Очень советую сходить туда на экскурсию, многие страхи пропадают.
– Меня удивляет даже не мой страх, а то, почему не все этот страх испытывают. Взять, например, эту женщину, – я аккуратно показываю пальцем в сторону выразившей возмущение дамы. – Её больше беспокоят наши слова про смерть, чем реальная возможность умереть.
– Судя по всему, у вас неплохая фантазия. Вы, в отличие от многих тут, способны представить, что́ с вами может произойти в случае аварии.
– Каждый вариант лучше другого.
– Вот. А им фантазия жить не мешает. – Мужчина снова добродушно смеётся. – Мы почти прилетели. Видите, болтать весь полёт – тоже неплохой способ отвлечься.
– Не всегда попадается интересный собеседник.
– Взаимно. Как вас зовут?
– Я Ренс.
– Гассан Сааб, – вытаскивает из тесноты правую руку и жмёт мою. – Чем занимаетесь, Ренс?
– У нас небольшое… – Я на секунду задумываюсь. В свете последних событий, возможно, неплохо бы сохранять конфиденциальность. – Химическое производство. Пищевые добавки.
– А, понимаю. Это популярное сейчас направление. Все хотят выздороветь, даже если не больны. Так?
– Вроде того. А вы?
– Я учёный. Физик. Ездил к коллегам в Германию, затем на симпозиум по макромолекулам в Гаагу и теперь лечу домой. А вы тоже по делам или на отдых? Там сейчас не очень безопасно из-за землетрясений, да и погодка…
– Скорее по делам. На выходные.
Как только я решаю рассказать про ситуацию с домом и, возможно, посоветоваться, самолёт начинает активно снижаться, и я чувствую неприятные перепады давления, переходящие в секундные спазмы паники. В целом разговор можно заканчивать. Я вжимаюсь обратно в сиденье и следующие десять
