умоляю, молчи,Поэтому просто рядом будь,
Поздно нас лечить и учить
Но и рано взять да уснуть.
Нам же осень – давно сестра,
Нам же ветер – старинный друг.
Греет души тепло костра
В нежном танце сплетённых рук…
Сердце
На сердце плеши,
В ушах беруши —
Зияют бреши
В озябших душах.
Сочатся раны,
Где были крылья,
То сладкой манной,
То липкой гнилью.
Горят стигматы
На рваной коже —
Пробиты латы,
Да пусто в ножнах.
Откроешь дверцу —
Все в саже перья,
Но тесно сердцу
За подреберьем.
Ему свобода
Дороже ритмов —
Прочь из болота
От слов избитых.
Пары отравы
Проникли в поры
И всей оравой
Забились в норы.
Толпе безликой
Не стать народом
В мечте великой
О славе рода.
Кто нас излечит
От лжи и фальши,
Возьмёт за плечи,
Направит дальше,
Где берег вольный,
Земля – периной,
Но что ж так больно
Там, за грудиной?
И всё же сердце
Упрямо бьётся.
Единоверцы,
Нам компас – солнце!
И пусть паршиво
В душе порою.
Пока мы живы,
Живым – живое.
Зима
До неба не достать пробитым крыльям,
Что тайно спрятаны в чулане пыльном.
Их участь проданными быть в ломбард;
И веет жутким холодом могильным
С надгробий в виде битых карт.
Зима смеётся в ледяных чертогах,
Вновь празднуя беду в седых порогах;
Презрителен, высокомерен её взгляд
В этих местах, давно забытых Богом,
Где время камнем катится назад.
Лишь воют где-то нерождённые метели —
Морозов лютых одинокие свирели,
И белого безмолвия тоска
Стирает без остатка дни недели,
Маячит дулом чёрным у виска.
Так может, пережить безвременье во сне —
Копить в душе дары безудержной весне?
Чтобы замедлить этих стрелок ход,
Смолой янтарной тихо течь в сосне,
Всё будущее зная наперёд?
Когда придёт тепло вслед бесконечным вьюгам,
А радость встреч – на смену злым разлукам,
В зелёный сарафан оденется земля
И станет лучшим, самым близким другом;
И солнце ласковое встанет у руля.
Но нет. Нам не услышать даже эха рая:
Зиме не видно ни конца, ни края,
Уходит в вечность её белый след;
Снег выпавший здесь больше не растает
Во тьме бегущих бесполезных лет…
Непрожитые жизни
Сумрак.
