― остановил я его, ― а ведь она права. По шее получим, если запустим без разрешения. Давай-ка о шаре ни слова, а я попробую получить разрешение у Белобородова.– А вы хоть пробовали, полетит эта «штука» у вас или нет? Чего зря разрешение спрашивать? Может и не полетит вовсе? ― Женька скептически посмотрела на шар.
– Ну ты, полегче! ― возмутился Сашка. ― Ещё как полетит. Что мы, зря его делали?
– Подожди, ― остановил я Сашку. ― Опять она права. Надо сначала самим испытать. Давайте сразу послу ужина уйдём на просеку и испытаем. Пойдёте с нами? ― спросил я девчонок.
– Какую просеку? ― вопросительно посмотрела на меня Женька.
– За туалетом. Просека ЛЭП, ― уточнил я.
– Пойдём. Вера, ты пойдёшь? ― спросила Женька.
– Пойду!
– Договорились, ― сказал я.
***
В комнату вошёл Яков Моисеевич Груббер:
– А, вот молодые люди, получайте фотографии. Всем сделал по одной. Прошу передать.
– Спасибо, Яков Моисеевич, ― поблагодарил я.
Первая фотография в эту смену, подумал я, рассматривая фотокарточку. Я рядом со Сталиной Ивановной. Ленка Жданова рядом со мной на фотографии. За ней ― Любка Малютина, смотрит как-то исподлобья. Пирогова Верка за ними. Кузя скривился, будто лимон лизнул. А Лемехова ростом почти с нашу Сталину.
***
Перед ужином я забрал Юрку Круглова, прихватил Сашка Парус, и мы сбегали в гараж к Лукичу, навели марафет в столярке и покрасили у него шкафчик и полку краской. Он с довольной улыбкой наблюдал за нашей работой. В отряд вернулись вовремя: горнист уже сыграл сигнал сбора к столовой:
Бе-ри лож-ку, бе-ри хлеб
и са-ди-ся за о-бед!
Речь шла об ужине, но сигнал от этого не менялся. В столовой, когда сели за стол, Женька взглянула на Сашкины руки и скомандовала:
– Так, руки мыть! ― Посмотрела на меня и добавила: ― И ты тоже!
– Жень, да это краска. Она не отмывается. Мы мыли руки.
– Что ты перед ней оправдываешься? ― остановил я Сашку. ― Не сестра у тебя, а не знаю кто!
– Ты что, не понял? ― сказала она Сашке.
Сашка встал, виновато посмотрел на меня и пошёл к умывальнику, что на входе в зал. Я за компанию пошёл за ним следом.
– Вот видишь, не отмывается, ― протянул ладошки Сашка сестре, когда мы вернулись к столу.
– Рубашку застегни, ― потребовала Женька.
Сашка застегнул пуговицу на рубашке, пододвинул к себе тарелку и потянулся за хлебом. Концы галстука окунулись в тарелку.
– Галстук поправь, что ты как чушка!
Сашка, отвернувшись, щелчками отряхнул кончики, развернул галстук узлом назад и дурашливым голосом заявил: «Как наденешь галстук, береги его, а как сел обедать ― разверни его!». За слюнявчик сойдёт, чтобы рубашку не испачкать, ― пояснил он.
Пирогова с осуждением посмотрела на Сашкино святотатство и боязливо оглянулась
