а дом оставили под присмотр знакомым из соседней деревни. Чем занимались постояльцы, хозяев, видно, не интересовало. Лишь бы за домом смотрели, да плату исправно платили. Так что никто не мог помешать. Когда все расселись, Власка встал.
– Ну что, заскучали, соколики? Негоже рысакам долго в стойле стоять. Может, пойдём, погуляем?
– Да грязь на дворе. Вон дожди три дня лили, – начал было Павел.
– Молчи уж! Грязи он испугался! То не грязь, а так, земелька мокрая. Грязи в душе у каждого больше, – задумчиво произнёс атаман.
– И то, от бабьего подола да от сытого стола отрываться не хочется, – хихикнул Антип.
– Так вот, кто не хочет, не неволю. А дело предстоит трудное, но прибыльное, – спокойно оглядел собравшихся Власка.– Казну брать будем!
– Ишь ты! Казну!
– Ты чо, атаман, рехнулся?
– Да там охрана.
– Жандармов полно! – загалдели мужики.
– Цыц! – кулак атамана упал на стол, аж зазвенела посуда в буфете. – Сказал, неволить не буду. А кто пойдёт – не обижу!
Мужики присмирели. Кто сидел, опустив голову, кто отвернулся от взгляда атамана. Поднялся здоровенный детина:
– Дело говорит атаман. Засиделись!
– Да кому охота на смерть верную идти? – подал голос Павло. – Это вам не мужиков проезжих обдирать. И не заимки грабить. Казна охраняется хорошо.
– Так ты не идёшь? – Власка смотрел на него в упор.
Павел смутился.
– Да я что? Я как все. Только дело ты задумал серьёзное.
– Что серьёзное, не спорю, – Власка говорил уже спокойнее. – Вот и обмозговать его надо.
И стал излагать свой план.
«Пора!» – Нинель открыла глаза, удивлённо огляделась и села в постели.
«Что это?» – она не могла понять. Может, ей послышалось или приснилось?
– Да, приснилось, наверное, – и стала одеваться.
Сошла вниз, в столовой был накрыт завтрак. Отец ел и читал газету.
– Доброе утро, доченька! – он нежно поцеловал дочь в лоб.
– Доброе утро, папа! – и, нахмурившись, сказала: – Опять за столом газеты. Ведь уговор был!
– Да ты погляди, что в стране делается! – Илья Петрович был возбуждён. – Революционеры из всех щелей, как тараканы выползают. В Сибири мужики на дорогах разбойничают! – и он снова погрузился в газету.
«Пора!» – отчётливо прозвучал в голове знакомый женский голос. При мысли, что придётся расстаться с отцом, у Нины сжалось сердце.
– Что с тобой, доченька? – Илья Петрович поднял голову от газеты. – Бледная ты какая-то. Уж не прихворнула ли часом?
– Да нет, батюшка, погода, наверное, меняется. В голове что-то стучит. Пойду, прилягу.
– Иди, моя хорошая, иди. Может за доктором послать? – спросил встревоженный отец.
– Не беспокойся ты так, – и Нина ласково улыбнулась отцу.
И вдруг
