за город. Хорошо, что вы догадались уйти вперед.
– Это Валя молодец, – покровительственным тоном произнес Заев, похлопав Сидорова по плечу; в другой руке он держал банку с пивом. – Мы немного отвлеклись, и он посоветовал обогнать ваш кортеж. Как доехали, командир? Мы ждали вас здесь часа три, уж думали, что вы решили где-то заночевать по пути.
– Разве вас под Валдаем не тормознули гаишники?
Оперативники переглянулись.
– Нет, нормально проехали.
Гнедич хмыкнул.
– Странно… А в дороге ничего необычного не примечали?
Молчаливый обмен взглядами, смущение на лице Сидорова, выражение растерянности на лице Заева. Капитан поскреб затылок, покряхтел, потом все-таки выдавил из себя признание:
– Чертовщина какая-то происходит, товарищ подполковник. До Демянска доехали – все нормально, погода хорошая, видимость отличная, прямо сердце радуется. А как только стали подъезжать к Парфино, почуяли слежку.
Гнедич перевел взгляд на Сидорова, тот кивнул.
– Если бы у одного меня появилось это ощущение, – продолжал Заев, – я бы еще засомневался, а то у всех троих. Смотрит какая-то зараза в затылок, и все тут! Что уж мы ни делали, чтобы определить, кто за нами следит: и гнали под сто семьдесят, и сворачивали в лес, и аппаратуру использовали, – никого и ничего! Но впечатление так и не пропало, и сейчас оно есть, только ослабло немного. Мухин то и дело проверяется, бродит вокруг как тень, но никого не видит и не слышит. А вы ничего такого не чувствуете?
Юрий Дмитриевич прислушался к своим ощущениям, покачал головой.
– Ничего.
– Тогда мы все шизанулись. Мало того, что в спине булыжник чужого взгляда торчит, так еще и оружие греется.
– Что?!
Заев криво улыбнулся, допил пиво, выбросил банку в боковое окно «Волги», поднял стекло.
– Подъезжаем к Парфино, дорога вдоль болота вьется, и чуем, что в карманах и под мышками тепло становится, будто там утюги греются. Не придали значения, едем дальше, а когда совсем горячо стало, сообразили: до ножей и пистолетов дотронуться нельзя, такие они горячие! Словно в костре лежали. Пришлось вытащить, вон они, под ногами на коврике валяются.
Гнедич нагнулся, нащупал кобуру с пистолетом, поднял с коврика.
– Шутите? Он же холодный.
– А вы подержите в руке с минуту.
Юрий Дмитриевич достал из кобуры штатный «макаров», взвесил в руке, некоторое время держал на ладони и сунул обратно в кобуру.
– Что вы мне мозги компостируете? Никакой он не горячий.
– Не может быть! – Заев взял пистолет, подержал на весу, выругался шепотом в ответ на взгляды товарищей. – Сволочизм какой-то! Действительно, холодный. Но ведь он был горячий! Честное слово!..
Обменявшись взглядами, ошеломленные оперативники разобрали свое
