сделать и не сделают уже никогда. Сердце разрывалось надвое от боли. Кажется, еще капля – и не выдержит.
– Тихо! – закричала Клио, зажимая уши ладонями. Потом медленно, очень медленно их опустила. Повторила все еще дрожащим, но негромким голосом: – Тихо.
Только сейчас она осознала, что находится во сне. В кошмаре о спящих, спасти которых она не сумела.
Сноходцев, как и обычных людей, порой мучили кошмары – с той лишь разницей, что Клио умела ими управлять. Легче от этого, правда, не становилось. Ее сны были зримее, объемнее и реальнее и с наступлением утра не забывались. Чтобы стереть из своей Юдоли кошмар, Клио нужно было его коснуться. Прожить его. Прочувствовать.
Бадо́ стояла от нее в нескольких шагах, по локти обнаженных рук окутанная паутиной. За ее спиной развевались два вороньих крыла. Вокруг набирали силу колдовские вихри – потоки чистейшей силы, выпитой из других. Души спящих превратились в серебристую призрачную ленту энергии, которые устремились ко рту Бадо́. Она вдыхала их. Она их поглощала.
Воронья королева, готовая занять полуночный трон.
Кошмар остекленевал, превращаясь в огромный осколок, какими была усеяна Юдоль Сновидений. Клио коснулась зеркальной глади, в которой отражалась Бадо́. Осколок разбился на сотни, тысячи других, превращаясь в стеклянную крошку, что осыпалась на белый ковер царства снов.
Клио не хотела больше находиться здесь. Она больше не чувствовала себя в безопасности, даже будучи отрешенной от живого мира, полного реальных угроз, от которых не избавиться одним касанием и призывом дара.
Она вынырнула из сна… и угодила в чьи-то объятия. Теплые, крепкие и вместе с тем бережные. Ник прижимал ее к себе, баюкая, словно дитя. С удивлением Клио осознала, что ее щеки увлажнились от слез.
– Ты кричала, – шепнул Ник, обдав ее ухо щекочущим дыханием.
Клио неосознанно прижалась к нему. Черпала силу в его касании и таком желанном сейчас тепле.
– Святая Дану, да ты вся дрожишь…
– Все хорошо, – тихо сказала Клио.
Она чувствовала прикосновение его рук через тонкую ткань ночнушки. Ник, уткнувшись носом в ее волосы, вдыхал их запах. Казалось совершенно правильным, что они сидят вот так, сплетаясь в объятиях, на ее кровати в его доме. Казалось странным, что когда-то Клио существовала вдали, отдельно от него.
Ник не разжимал объятий, но она все не согревалась.
– Я наберу ванную.
– Не надо, – слабо запротестовала Клио.
Он с улыбкой отстранился. Поднявшись, вышел из спальни. Сразу стало неуютнее и холодней.
Клио решительно вытерла щеки. Она не хотела казаться Нику неженкой-принцессой, которую постоянно нужно спасать. Однако тяжело создать себе иной образ, когда живешь в чужом доме, словно в башне, спрятанная от мира за дюжиной колдовских печатей, и не можешь покинуть ее.
А порой просыпаешься от кошмаров, которые не желают тебя оставлять.
Голубка взволнованно летала по комнате, а у Клио не было сил ее успокоить. Потому, пока мир
