на все театральные жесты и гримасы, ей до сих пор было не по себе от мысли, что в той реальности Племя богини Дану перестало существовать. А значит, перестали существовать их потомки, наделенные магией туата. Потому продолжала она уже без улыбки.
– Сыновья Миля убили наших королей.
Конечно, Бадо́ знала имена погибших в той реальности правителей Ирландии. Это были ее сводные братья-короли Мак Куйл, Мак Кехт и Мак Грене и сестры-королевы Банба, Фотла и Эриу. Она знала – помнила, будто это случилось наяву, – как отчаянно сражались Туата Де Данная. Друиды, верные последователи всеединой богини, навели морок на приплывших к Ирландии Сыновей Миля, заставив их видеть вместо берегов скалы, соткали колдовской туман, а после и вовсе подняли бурю, потопившую десятки кораблей.
Туата Де Данная, наделенные магией самой богини-матери, вряд ли могли даже представить собственное поражение. Ведь они уже успели пережить масштабную войну с фоморами и свергли их вместе с королем будущих демонов в мир теней.
Кто же знал, что Сыновья Миля окажутся столь сильны.
– Нет, – прошептал белый как полотно Лелль. – Невозможно. Никому не под силу уничтожить Туата Де Данная.
– Они и не были окончательно и бесповоротно уничтожены. Их просто заставили покинуть свой дом. Ирландию. Туата Де Данная и их потомки ушли в потусторонний мир – тот, который люди называли Сидом или Ши…
– Люди?
Бадо́ ответила Леллю горькой усмешкой.
– Сыновья Миля были предками обычных людей. Что значит, людей с иными богами, не наделяющими верных им смертных колдовской силой. В них не было магии. Не было совсем.
Она смотрела перед собой невидящим взглядом. Мир без магии, который предстал тогда ее глазам, казался почти кощунством. Издевательством. Такого не могло быть. Такого не должно было быть.
Никогда.
Лелль молчал, кусая ногти. Стряхнув с себя оцепенение, Бадо́ обворожительно улыбнулась.
– Не забивай себе этим голову. От трагичных мыслей появляются некрасивые морщины. – Она указала длинным ногтем на уголки карикатурно опущенных губ. – А тебе не помешало бы добавить своему юному лицу толику красоты. Хотя поешь ты красиво, а иным мужчинам и того достаточно. Несправедливо, как считаешь?
Лелль, и без того ошеломленный недавними откровениями, окончательно растерялся.
– П-простите?
– Ты считаешь справедливым, что нам, девушкам, приходится уделять так много внимания тому, чтобы выглядеть безупречно, когда вам достаточно оставаться такими, какими вас создала природа?
От столь резкой перемены темы Лелль замер с приоткрытым ртом. Глядел на нее, как удав на кролика. Бадо́ с довольной усмешкой откинулась назад. Ей льстил его страх, боязнь вызвать ее гнев неверным ответом.
– Я… Я-я…
– Я, я, – передразнила она.
Грациозно поднявшись, Ткач Кошмаров прошла к голой стене. В настоящем замке на этом месте наверняка бы висел гобелен, но
