может, не стоило увозить меня из Самары в другой часовой пояс, лишать возможности нормально доучиться год, в нормальном окружении?!
– Рита. – Тяжелый вздох, лица по-прежнему не разглядеть. – Мы не раз обсуждали. Когда ты прекратишь?
Я вдруг почувствовала раздражение. Будто электрическим током хлестнуло. Подозревая, что по-другому разговор не продолжится и, неразрешенный, повиснет в воздухе, я прицепилась к первому, что пришло в голову:
– Я не понимаю, в чем проблема сокращать имя по первой его части, а не по второй?
– А я не понимаю, в чем проблема не портить семье настроение прямо за завтраком? Переезд был необходим. Всем нам. Тут и лучшие условия, и учиться будешь не в простой школе, а в гимназии. А у папы больше шансов получить повышение. Василиса, ешь кашу, не расстраивай маму. Надеюсь, твое имя не придется сокращать по первой части?
Последнее, конечно, относилось к сестре. Лиска заулыбалась, довольно заболтала ногами. Новые стулья, возносившие сидящего высоко над полом, ей нравились. А меня раздражал узкий кухонный остров с подставкой для фруктов, похожий больше на барную стойку, но никак не на место, где можно собраться на ужин всей семьей.
Папа крикнул из коридора, что уходит на работу и чтобы мы закрыли за ним дверь. Полминуты спустя он появился в кухонном проеме и повторил просьбу лично. Точнее, из-за угла появились лишь его голова и плечи.
– Ты сегодня не поздно, па? – Я развернулась к нему вместе со стулом.
– Постараюсь.
– Сводишь меня на эту вашу дамбу? Хоть одним глазком глянуть…
– Постараюсь организовать полноценную экскурсию, – подмигнул он. Затем глянул на маму, иронично выгнул бровь и кивнул в сторону коридора. Та оставила кухонное полотенце рядом с плитой и деловито вышла. Она была в светло-бежевом брючном костюме, в котором обыкновенно ходила на работу.
В кухне остались только мы вдвоем. Лиска чему-то улыбалась, рассеянно глядя на искусственную зеленую ветку с лимонами, украшавшую короб вытяжки над плитой. Мама позаботилась и все бесполезные и многочисленные элементы декора отправила вперед, чтобы побыстрее придать «новой квартире обжитой вид». Если бы я могла выбирать, то предпочла, чтобы вместо коробок с посудой служба по переезду потеряла именно их.
Василиса продолжала колошматить пяткой о ножку стула и наконец довела меня.
– Ты можешь прекратить?!
Сестра замерла, подняла голову. В глазах ее читалась крайняя обида. Лицо напряглось, сморщилось, нижняя губа оттопырилась и нехорошо задрожала.
– Все, началось…
Я предчувствовала короткую, но яркую в исполнении истерику, которая – конечно же! – не понравится маме, а она вот-вот начнет опаздывать на работу (а еще нужно отправить Лиску умываться и проследить, чтобы она собралась на свой кружок по рисованию; и чтобы кот не выскочил в открытую дверь, пока мама вынесет пакет с мусором к мусоропроводу). И – конечно же! – в утренних слезах младшей дочери всецело и безоговорочно
