шпион нанес уже совершенными действиями.
По мнению А. А. Игнатьева, «своевременность означает, что сообщение сделано до того, как изменнические действия стали систематическими и причинили значительный и невосполнимый вред безопасности страны»[88]. С точки зрения интересов государства так и должно быть. Но, к сожалению, из текста закона этого не следует.
Есть мнение, что «оценка дальнейшего ущерба во многом зависит от характера реального посягательства: 1) однократное; 2) продолжаемое в относительно определенных пределах (например, предусмотренное ст. 278); 3) продолжаемое в неопределенных пределах (например, шпионаж при наличии агентурных отношений). Тяжесть предотвращенного дальнейшего ущерба должна быть больше, чем нанесенного»[89]. Здесь уже введены в оборот известные признаки института крайней необходимости. Остается та же проблема: указанные условия не нашли отражения в самом законе. Здесь больше превалирует стремление авторов к защите интересов безопасности государства на уровне должного понимания поощрительной нормы. Но кардинально решить вопрос можно лишь одним законным способом: изменить трактовку самого закона. Тогда должное и сущее не будут в противоречии между собой, а закон эффективно защитит интересы личности, общества и государства.
Шпионаж нередко совершается лицами, имеющими дипломатическую неприкосновенность, т. е. действующими с позиций посольских резидентур и дипломатических прикрытий. И хотя это позволяет им уходить от реальной уголовной ответственности и наказания, преступные действия от этого не превращаются в правомерные. Такие лица выдворяются из России за действия, не совместимые с дипломатическим статусом.
Так, за действия, несовместимые с дипломатическим статусом (шпионаж), был выдворен из России сотрудник посольства Южной Кореи Чо Сон У. Представитель же МИДа РФ Валентин Моисеев, находившийся с корейцем в преступной связи, привлечен к уголовной ответственности за государственную измену в форме шпионажа[90].
При преступном посягательстве на безопасность России к лицам, пользующимся дипломатическим иммунитетом, может быть применена норма о необходимой обороне (ст. 37 УК). Ее применение не зависит от наличия дипломатического иммунитета, возраста посягающего и его психического состояния.
Так, в Москве при проведении тайниковой операции была задержана атташе посольства США Петерсон. При задержании у нее была обнаружена портативная радиоаппаратура.
Во время официального разбирательства, проведенного в присутствии советника посольства США, контейнер, заложенный Петерсон, был вскрыт, и в нем оказались шпионские инструкции, миниатюрная радиоаппаратура, крупная сумма денег, два резервуара со смертоносным ядом и специальная инструкция по его применению.
В связи с тем, что на Петерсон распространялся дипломатический иммунитет, МИД заявил посольству США решительный протест
Уголовный кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий. М.: «Зерцало», 1997. С. 592.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: «Вердикт». 1996. С. 495.
См. сообщения в газетах «Известия», «Коммерсант», «Российская газета» за 29 июля 1998 г.
