взялся за оружие, палец нащупал спусковой крючок. Его ум, сердце и взгляд были чисты, мысли и совесть подчинились голосу разума. Он не мог пленить врага, малейшая неосторожность – и тот помчался бы в свой лагерь с пагубными вестями. Солдатский долг очевиден: этого человека следует убить из засады – без предупреждения, не тратя время на сомнения или безмолвную молитву. Нужно рассчитаться с ним. Но нет, все-таки есть надежда, что всадник ничего не видел и просто наслаждался безмятежностью пейзажа. Быть может, стоит позволить ему развернуть лошадь и беспечно уехать туда, откуда он прибыл. Конечно, надо бы выяснить, что тот увидел, как только он отъедет. Вероятно, его сосредоточенность… Друз повернул голову и сквозь сотни метров воздуха, будто с поверхности прозрачного моря, посмотрел вниз на долину. И тут увидел извивающуюся цепочку людей и лошадей, идущих через луг, – какой-то бестолковый командир позволил солдатам сопровождения вывести животных на водопой, видный со всех сторон как на ладони.
Друз оторвал взгляд от долины и снова посмотрел на лошадь и всадника, словно паривших в небе, через прицел винтовки. Но в этот раз он целился в лошадь. В его памяти, как строки Священного Писания, прозвучали прощальные слова отца: «Что бы ни случилось, выполняй то, что считаешь своим долгом». Теперь Картер был спокоен, только крепко сжал губы. Он был спокоен, даже безмятежен, как спящий младенец. Ни один мускул не дрогнул на лице, дыхание осталось ритмичным и неторопливым. Он лишь на мгновение задержал вдох перед самым выстрелом. Долг победил, дух велел телу: «Спокойно, не двигайся». И Друз выстрелил.
3
В то же самое время дух приключений или простое любопытство заставили офицера федеральной армии покинуть бивуак, спрятанный среди деревьев на дне долины, и без всякой цели отправиться к небольшой прогалине у подножия утеса. Теперь он размышлял, какие плоды принесет его разведка. В трехстах метрах перед ним, на расстоянии броска камня, над кромкой леса возвышалась гигантская скала: она поднималась так высоко, что у него закружилась голова, когда он взглянул на четкие, изломанные очертания ее вершины на фоне неба. За ровным вертикальным профилем утеса разлилась небесная синева, переходящая в синеву древесных крон на далеких холмах.
Вновь посмотрев вверх на головокружительную высоту, офицер внезапно увидел ошеломляющую картину – человека, верхом на лошади спускающегося в долину прямо по воздуху!
Всадник сидел в седле по-военному прямо и уверенно. Он крепко держал поводья, не позволяя скакуну резко уйти вниз. Его длинные волосы развевались в потоке воздуха, как плюмаж, а руки скрывались в дыму вздыбившейся лошадиной гривы. Тело животного держалось прямо, будто с каждым ударом копыт оно касалось твердой земли. Его движения напоминали стремительный галоп, а потом лошадь выбросила ноги вперед, словно готовясь приземлиться после прыжка. Но она продолжала полет! Офицер смотрел и не верил своим глазам!
В изумлении
