мужчиной и женщиной. Если ваши лица оказываются слишком близко, тем более по инициативе слабого пола – это не спроста.
– А я же поверьте живая. Меня еще можно отогреть. И этой дури, у меня ведь раньше не было, не было совсем. Мне порой так стыдно становится! Вы верите мне?
Она взяла мою руку в свои ладони, как бы доверяя сокровенное. Я чуть отодвинулся, но руку освобождать не стал.
– Верю. Да конечно. Отчего нет, – сказал я скороговоркой, и все-таки освободив руку, встал, поправить фитиль в лампе. Она вспыхнула ярче. Когда я вернулся, она вновь подвинулась ко мне ближе.
– Давайте выпьем на брудершафт! – огорошила она вдруг меня, и я почувствовал, как язык у нее уже слегка заплетается.
– Это ни чему! – возмутился я.
– Один поцелуй для дамы это разве много? Наверно свою возлюбленную – так не обижаете?
Она разлила остатки коньяка.
– Вы лучше не пейте. Закусывайте Аида. Вам не много?
– Много? И что?
– Ничего.
– Я за все лето – не брала толики в рот! Я же тупая и глупая моралистка и трезвенница!!! Вы разве не заметили? Но не сегодня. Сегодня, все будет по-другому. Будет?
Она посмотрела на меня долгим вопрошающим взглядом.
– Не знаю, что вы имеете в виду? – отстраненно бросил я, украдкой посматривая на укрытие, где спряталась Маша.
– Да это я так. Ну, короче вы будете допивать коньяк или мне прикажете это делать самой.
– Вы сама себе хозяйка. А мне достаточно.
– Я, конечно, могу, но разве вы хотите видеть нетрезвую женщину? Нет? Тогда поддержите меня. – Аделаида встала и подошла к окну, поглядывая на двор. Луна мертвенно бледным светом озаряла ограду и постройки. Удостоверившись, что все тихо и спокойно, она вернулась назад и продолжила:
– Я одна пить? Ни за что! Вот с вами Михаил, непременно! Какой вы сударь право – не решительный.
Я не уступал ее просьбам. Она подумала и тоже отставила бокал.
– Ладно. Подождем! А почему вы не купаетесь, – поинтересовалась она вдруг.– У нас тут все купаются. Пляж хороший. Жара. Или это из-за шрама? – вновь огорошила меня Аделаида, видимо потеряв контроль.
– Откуда вы про него знаете? – опешил я.
Она осеклась. Почувствовала, что проболталась и сказала лишнего.
– Нет. Мне все равно. Это я так предположила, – неуклюже попыталась оправдаться она.
– Подглядываете! – возмутился я, с легким презрением вглядываясь в лицо женщины.
– Это случайно получилось, – заверила хозяйка, слегка зарозовев. – Извините.
– Н-да… Нехорошо! – я помотал головой, отворачиваясь.
– Почему же? Нехорошо-с? Не совсем, – Аделаида помолчала. – Да. Понимаю. … Ну не настолько. Вы прямо скажу – Аполлон!
