мне, повернулась и направилась к двери.
– Постойте… Серафима Васильевна… Послушайте… Но ведь я же не специалист в этой области.
– Как, а разве вы не светило? Не далее чем вчера по телевизору прямо сказали, что вы светило, сама слышала и видела. В такие юные годы, такие операции, с таким успехом.
А, я знаю, чьих это рук дело. Это Танька, Светкина однокурсница. На прошлой неделе брала у меня в больнице интервью. Курсовая работа! Вот же дура.
И снова, тёща говорила и смотрела совершенно серьезно. Я прищурился, высматривая затаившиеся в уголках её глаз и рта искорки смеха, пылинки сарказма, но ничего не обнаружил. Если она меня водила за нос, то делала это мастерски. Это была или выдающаяся актриса, или дама крайней прямоты.
– Не замечал, чтобы вы следили за телепрограммами.
– Это было исключение. Просто, знающие люди предупредили. Мол, родственника будут показывать.
– Программу сделала однокурсница вашей дочери; девица, совершенно очевидно, не очень умная.
– А мне показалось, передача была вполне объективной.
– Это потому, что вы ко мне необъективны.
– Это очень может быть.
Тема была скользкая, надо было её быстро менять.
– Если я и светило, то в другой области, и вы отлично это знаете… Ладно, если вы считаете, что это совершенно нормально и ничуть не двусмысленно… Только давайте сразу уговоримся: вы будете выполнять все мои распоряжения. Идёт?
Тёща прищурилась, чуть скривила губы.
– Распоряжения как врача?
– Разумеется.
– Идёт.
– Хорошо; вон ширма, раздевайтесь.
– Совсем?
И снова на полном серьёзе… Ох, недооценил я эту семейку, явно недооценил. Эти интриг разводить не будут, и дочка и мамаша, эти прямо идут на абордаж. Лезут по вантам с ножами в зубах, и пощады от них не жди.
Ой не жди!
Но я уже взял себя в руки и был абсолютно, даже до обидного (так мне казалось), спокоен.
– Пока до пояса.
Она пошла за ширму. Иногда я осматривал пациентов дома, в основном друзей и знакомых, друзей и знакомых друзей, и для этой цели выделил кабинет, каковой и оборудовал всем необходимым.
Из-за ширмы доносились чуть слышные шорохи; поймав себя на том, что изо всех сил напрягал слух, я схватил лист бумаги и стал малевать на нём карандашом какие-то каракули. Ладно, ты хочешь осмотр – ты его получишь! Через пару минут посмотрев на бумагу, я с удивлением обнаружил, что нарисовал, и довольно неплохо, нагую ведьму на метле, с развевающимися волосами, несущуюся в грозовых облаках на фоне месяца.
– Доктор, я готова.
Тёща вышла из-за ширмы, прикрывая грудь ладонями. Она всё ещё была в своей тёмно-синей юбке и туфлях на высоких каблуках. Я открыл ящик стола, достал пачку с перчатками, не спеша,
