Делаем, как удобно. Я выполняю эту процедуру только таким образом.
– Ясно, – коротко бросила она. Кажется, моё назамысловатое замечание о красоте её груди ей понравилось – по шее её разлилась краска.
Эх, как же я мял, и массировал, и гладил эти груди! Сперва я старался выдерживать процедуру, как учили в институте. Но очень скоро перешёл на технику эротического массажа. Нежно, но сильно и настойчиво я месил это чудеснейшее в мире тесто, подбрасывал и перекатывал в ладонях эти две спелые дыньки, пощипывал изюмины её сосков. То ли нарочно, то ли это получалось само собой, но тёща всё крепче прижимала ко мне свой упругий зад.
Скоро дыхание её участилось, стало прерывистым; прямо под моей левой ладонью значительно чаще забилось это своевольное, гордое сердце.
Минуты через три я понял, что нужно прекращать, или ситуация может выйти из-под контроля, как говорят в милицейских сериалах.
Я прекратил исследование, но рук с её грудей пока не снимал. Теперь надо было пройтись по процедуре.
– Прилягте, пожалуйста, на кушетку.
Только после этих слов с усилием оторвался от неё.
Она покорно легла на смотровую кушетку, застелённую свежей простыней. Я обследовал её грудь по всем правилам.
– Ну, что ж… – протянул задумчиво. – Серафима Васильевна, спешу вас обрадовать: никаких затвердений, узелков и прочего я не обнаружил.
Тёща глубоко, как-то судорожно вздохнула. Лёжа на кушетке, она пристально на меня смотрела.
– Сергей, – вдруг сказала она, – зачем вы пошли в медицину? Ведь за властью, так?
Хм, с этой точки я о своей профессии пока не думал.
Я отстранился от неё; она продолжала внимательно на меня смотреть и тут же снова инстинктивно прикрыла ладонями порозовевшие груди.
– Может быть, Серафима Васильевна, может быть.
– Зовите меня только по имени, очень прошу.
Сердце у меня тревожно дёрнулось.
– Хорошо, Серафима… Гм. А насчёт власти – каждый специалист имеет власть. Каждый приличный профессионал возвышается и властвует над стадом неучей и лентяев, которые чертовски от него – или от неё – зависят… Вы, например, будучи классным финансистом, имеете власть над гораздо большим количеством людей, чем я.
– Может быть. Но ваша власть над людьми гораздо выпуклее, пронзительнее.
– Возможно.
Она снова глубочайшим образом вздохнула.
– Что ж, мне можно одеваться?
– Совсем наоборот, милая Серафима Васильевна… Гм, Серафима… Продолжайте процесс раздевания.
Она с удивлением посмотрела на меня.
– Вы серьёзно?
– Абсолютно. Я начал осмотр, коего вы так хотели, и я доведу его до конца. Желаете за ширму, или помочь вам разоблачиться?
Она
